– Не ори, – грубо прикрикнула исполинка, – рыбу распугаешь. Чего тебе надобно?
Не поворачиваясь к визитерам, водяная дева широко зевнула – рот раззявила так, что, казалось, пять валунов в него можно затолкать, и не заметит. Пасть так пасть! Всем на зависть.
– Расскажи мне все, что знаешь… – начал было Чет, но русалка перебила, не дослушав.
– Расскажу, – поразила моментальной сговорчивостью. – Все, что знаю, то и расскажу, – она снова зевнула. – Батюшка-то мой самим сомом был.
– Что? – лицо Чета перекосилось от недоумения.
– Сомом самим, говорю. Батюшка был. Мой.
– Мне не про это надо, – категорично мотнул головой Ныряльщик. – Я по другому делу пришел. Какой, к демонам, батюшка?
– Батюшка не «к демонам» – гигантское создание нахмурило густые зеленые брови и с высоты своей потянулось к дерзкому пришельцу. Нависло над ним. Воздух переполнил запах тины, гнилой воды и рыбы. – Нетерпеливый какой! Я ж тебе рассказываю. А ты не слушаешь. Рассказывать по порядку надо.
– Ладно, – сдался Чет, сообразив, что громадину лучше не злить и про родню ее лишний раз не злословить, – болтай о чем хочешь, но если припомнишь одну вещь, будет вполне себе неплохо. И время сэкономим.
– Какую? – новый подавленный зевок.
– Про Черную Воду что знаешь? Может, слышала чего?
– Может, и знаю. Может и слышала, – загадочно улыбнулась русалка и поманила Ныряльщика похожим на сосиску пальцем. – Иди сюда, да покурить мне дай. Какая рыбалка без курева?
Чет пожал плечами. Это можно. Смело приблизился, вынул из пачки свою дорогущую сигарету и протянул русалке. Та кое-как ухватила ее, крошечную, бросила в здоровенную деревянную трубку, что лежала подле.
– Омут-то глубокий? – поинтересовался Чет, глядя в черную водную гладь под которой, будто под мутным стеклом, проступали очертания тяжелого рыбьего хвоста, вроде бы и впрямь сомовьего. То была вторая половина русалки, видимо та, что досталась ей от вышеупомянутого батюшки.
– Сам подумай какой, – русалка усмехнулась басом и картинно повела богатырскими плечами. – Если уж и я вмещаюсь?
– Глубокий, – согласился Ныряльщик и краем глаза скользнул по объемной, укрытой травяной вязью груди. Стоило признаться, такой большой груди в своей жизни он не видал никогда. Под грудью толстыми складками собирался живот, за которым – не видать из-за толщины где – начинался сомовий хвост. – Слушай, русалочка, ты в реке живешь, везде плаваешь, все знаешь. Не сочится ли Черная Вода в твои владения?
