— Да ладно, я отцу Николаю и так расскажу.
— Полезай, говорю!
Пришлось опять слушаться приказов Полупятова.
— Алексей, а ты почему Полупятов? В половине пятого, что ли, на свет появился?
— Не, это, сказывают, моего прапрадеда змея в пятку укусила, мясо срезали, полпятки только оставили. И прозвище — Полупят. А от него пошли мы, Полупятовы.
Тут Чижов увидел отца Николая, выходящего из церкви и направляющегося в сторону своего дома.
— А вон и батя, — сказал Полупятов. — Эй! Отец Николай! Глянь-ка, кого я тебе несу!
Батюшка остановился, стал укоризненно качать головой. Потом встревожился, быстрым шагом направился навстречу.
— Да сбрасывай ты меня уже, пришли ведь! — возмутился Чижов.
— Нет, донесу! — упрямился конь, как осёл.
— Что? Нога? — спросил священник, приблизившись.
Тут только Чижов очутился на земле.
— Да нет, всё в порядке, — поспешил он успокоить батюшку.
— Это я его сам, по собственному сердцу, за искупление моих грехов, — заморгал глазами Полупятов, вмиг превратившись в застенчивого мальчика лет сорока пяти.
— Тьфу ты! Я так и знал, что опять твоё озорство, — разгневался отец Николай. — Ну, здравствуй, чадо, доехал, значит, на сивом мерине? Алексей, иди-ка печь погляди в гостеприимном доме. Иди, после поговорим с тобой!
Тот, почёсывая затылок, неуверенно зашагал к построенному в прошлом году домику для приёма батюшкиных гостей. Василий и отец Николай тем временем троекратно поцеловались, и духовник благословил своё духовное чадо.
— Что за Алексей такой? — спросил Чижов.
— Да вот, видишь, послал мне Господь подарочек. Освободившийся. Ты в заговенье уехал, а назавтра, в первый же день Великого поста, явилось сие чудо. Говорит, его в тюрьме Богородица посещала, обратила на путь истинный.
— Уголовник?
— Говорит, не убийца, а только так, по баламутству башки своей пятнадцать лет по лагерям мыкался. Побеги там, что ли... Шут его разберёт. Но намучился я с ним. То запьёт, то затоскует, то грешит, то кается. То неделю толково всё делает, пилит, чинит, стругает, навоз выносит, чистит, драит, а то неделю — как пролежень. Видать, провинился я перед Богом. Дьякона-то моего владыка забрал. Рукополагать его будут в священники и — в Торжок. А вместо дьякона — нового мирянина, вот этого Алексея... Наталья! Вася приехал.
Они уже вошли в дом. Матушка опять хворала, только немного приподнялась поцеловаться с гостем.
— Кудеяр-то наш чего учудил! Тащил его на хребте своём.
— Как тащил?
— Спроси у него.
