Закаты | страница 42
— А зачем тебе тяжёлый? — спросил он своего нечаянного коня.
— Сиди помалкивай, не твоего ума дело, — отвечал конь. — С откудова ты сам-то?
— Из Москвы.
— Молоде-ец! Ну и как там, в Москве?
— Да всё так же.
— Поня-ятно.
Дальше разговора не было. Через два километра на холме слева показалось селение.
— Погорелки, — сказал Василий. — Может, передохнешь?
— Сиди ты, не гомозись, спиноза! — довольно злобно огрызнулся мужик. Езда продолжалась.
— А спиноза — это что? — всё-таки осмелился через некоторое время спросить Василий.
— А то ты сам не знаешь, — буркнул мужик. — Молчи, не спрашивай ни о чём!
Наконец вдалеке среди ветвей мигнули солнечные блики на церковных куполах. Впервые Чижов добрался досюда на таком транспорте. Пешком, на машине, на прицепе к трактору, в телеге — это бывало, а на загривке у человека... Расскажи кому, не поверят. Это нерассказуемое!
Вот уже они вышли из леса, и впереди перед ними, озарённый утренним сиянием, вырос белоснежный храм Александра Невского в селе Закаты — зрелище, от которого у Чижова всегда на глаза наворачивались слёзы благоговения и нежности.
— Хоххх! — вздохнул мужик. — Вот тут мальшой привал сделаем. Слазь-ка, москвич. Закурить-то имеешь?
— Не курю, — приврал Чижов.
— Правильно делаешь.
Они сели на бугорок у обочины, мужик достал свои и закурил.
— Я о тебе знаю, — сказал он. — Ты при попе в церкви служить приезжаешь. Ну-ка, скажи теперь, если я тебя на хребтине своей донёс, с меня грех снимется?
— А какой грех?
— Этого я тебе не скажу.
— Ну, хотя бы большой?
— Очень большой. И сказать-то страшно, какой большой.
— И не говори, я и так знаю, какой у тебя грех.
— Ну и какой же?
— Ты президента Кеннеди убил.
Мужик внимательно посмотрел на Василия, затянулся сигаретой и поперхнулся дымом от внезапного разряда хохота.
— Ох-хох! О-о-охо, не могу! Кеннеди! Ну умо-ри-и-ил! А в Аме... а в Америке-то бьются, не могут найти. И не знают, козлы, что его Лёшка Полупятов замочил.
Отсмеявшись, он закурил новую сигарету и сказал:
— Полупятов — это я.
— Чижов. Василий.
— Молодца, Чижов! За словом в карман не полезешь. Пойду к батюшке, споведуюсь, что я Кеннеди кокнул. Вообще-то, я Клинтона бы с удовольствием. Морда мне его не нравится. А Кеннеди во мужик был, я б его не тронул. Проходи мимо меня Кеннеди, я не трону. А Клинтон — глаза белые, не люблю. Я за Агдам Хусейна.
— Правильно. Ну что, дальше-то можно мне на своих двоих?
— И не думай. Поп-то должен видеть мои добрые дела. Давай обратно полезай на хребет мне.