Постыдитесь хоть Нила — этой общей всем египтянам чаши! Но зачем я напоминаю о Ниле людям, коим пристало мерить не уровень воды, но уровень крови?» И еще многое другое сказал он в поношение александрийцам, как сообщает Дамид.
и как явился в Александрию Веспасиан, и о чем беседовал с Аполлонием, а также с Дионом и с Евфратом(27—37)
27. В ту пору Веспасиан в соседней с Египтом провинции[211] помышлял о самодержавной власти, так что когда вступил он в Египет, всякие Дионы и Евфраты, о коих я расскажу несколько ниже, предложили устроить ему чествование. Поистине, после первого самодержца, установившего порядок в римских делах, вошли в силу тираны столь жестокие, что уж и Клавдий, правивший между ними тринадцать лет, не почитался добросердечным, хотя достиг он власти в пятидесятилетнем возрасте — в пору наибольшего здравомыслия — и хотя вроде бы питал пристрастие ко всякой образованности, а все-таки даже в нем в такие-то годы обнаружилось много ребяческой дури, так что державу отдал он на разоренье бабам[212], от коих по беспечности своей и принял смерть, зная заранее, какая погибель ему угрожает, однако не сумев от нее уберечься. Аполлоний не менее Диона и Евфрата радовался новому обороту событий, но не доводил чувствования свои до всеобщего сведения, полагая, что рассуждать об упомянутых делах более пристало витиям. Итак, при подходе самодержца встретили его у городских ворот жрецы и чины египетские и посланцы областей, на кои подразделяется Египет: были тут и философы всех толков — один лишь Аполлоний не суетился среди прочих, но продолжал свои занятия в храме. Император учтиво и ласково обратился к встречавшим его и после недолгой беседы спросил: «Тианиец у вас?» — «Да, — отвечали те, — и весьма содействует нашему совершенствованию». — «Как бы мне с ним познакомиться? Мне он очень нужен». — «Он примет тебя в храме, — сказал Дион, — ибо снова подтвердил мне это свое намерение, когда я сюда шел». — «Пойдемте, — воскликнул государь, — сразу и богам помолимся, и познакомимся с благородным мужем!» Вот отсюда и пошел слух, будто еще в пору осады Иерусалима Веспасиан возмечтал о власти и будто послал за Аполлонием, чтобы посоветоваться о сем предмете, однако Аполлоний-де отказался прибыть в страну, оскверненную деяниями и страданиями жителей, и по этой-де причине Веспасиан, уже владея державой, сам явился в Египет побеседовать с Аполлонием, а о чем была у них беседа, это я сейчас объясню.
