Гратий, перестав шевелить ногами и жевать, прислушался. Ясмина не знала, что ответить рыбаку. "Следую за наваждением? Стараюсь лучше узнать себя?" Выдумывать не хотелось, но за правду ее только засмеют.
— Мир... — выпалила Ясмина, — хочу увидеть мир...
Артемис, прищурив глаза, снисходительно сказал:
— Врать совсем не умеешь...
— Смотрите, — встревожено произнес Демидий, — нас ждет встреча.
Он указал на видневшиеся вдалеке силуэты всадников. Артемис огляделся: свернуть в лес путь не позволял.
— Будем надеяться, что это не сборщики подати, — хмуро сказал он.
— Ясмина, — крикнул Демидий, — отыщи в кузове мой плащ и накинь его с капюшоном.
Телега двигалась вперед, путники хранили натянутое молчание. Только разглядев на чужаках одеяния, лишенные королевской символики, рыбаки успокоились. К ним навстречу, погоняя лошадей, приближалось четверо мужчин в темных брюках и широких рубашках, грудь одного из них защищали латы.
Поравнявшись с телегой, они задержали лошадей. Демидий натянул поводья.
— Здравствовать, Вам, путники! — весело прокричал всадник на древней, облезлой кобыле. Он и сам уже был дряблым стариком, с жидкими серыми волосами, едва прикрывающими голову.
Ясмина, поморщилась, учуяв резкий запах, смешанный из пота, вина и навоза. Она крепче укуталась в плащ и опустила голову. Бросив взгляд на Гратия, заметила, что колчан со стрелами и лук теперь лежат возле руки рыбака.
— И Вам не болеть, — отозвался Демидий, натянув на лице улыбку, но черные глаза напряженно следили за чужаками.
— Куда путь держите? — спросил другой, помоложе, крепче державшийся в седле.
— В город, везем подать королю Ромару, — ответил Артемис.
— И что же у вас там? Мы ведь сами с богатого острова, всякого повидали, но ваша Нивия — самая щедрая на дары! — облизнувшись, дребезжащим голосом, восхвалял старик.
— Рыба, гады морские, — непринужденно крикнул Г ратий, — присоленные.
— И в маленьких ящиках, и в кувшинах? — Не верил всадник, перебирая глазами по телеге. Остальные его спутники загоготали. — Вы не подумайте, это чистое любопытство,
— забавляясь, добавил он.
Толстый мужик, перетянутый тугим поясом, смеялся громче всех, отчего его надутый живот трясся, словно гигантский студень. Он утер выступивший пот и сказал:
— Мы объехали все общины Нивии, вот направляемся в Вашу, последнюю.
— Ну, так доброго пути, — нарочито вежливо протянул Артемис.
Чужаки притихли, изучающе разглядывая рыбаков. Демидий отодвинул подол своей рубашки, показывая свисающие с пояса длинные ножны. Гратий, будто невзначай, поднял лук. Артемис отвел жеребца на пару шагов назад, оставляя себе место для маневра.
