Когда в перечень атрибутов божества включают простоту, неизменность и недвижимость, то этим, видимо, желают подчеркнуть несходство божественной сущности с материальным миром, где то, что изменчиво и сложно, в итоге разрушается, распадаясь на составные элементы, а то, что подвижно, стремится к чему-то, чего ему не достает. В то же время Богу отнюдь не отказывают в мышлении и волении, которые как раз предполагают сложность и способность к изменениям, а равно и к целеполаганию. Вообще, абсолютная неподвижность и неизменность — характерные признаки небытия. Вряд ли эти свойства подобают тому, кого называют источником жизни. Кроме того, Богу не во что изменяться, а тем более разрушаться, и некуда устремляться, так что изменения не смогут нанести ему урон, а движение к цели не превратится в гонку за чем-то внешним, от которого он будет зависим. Вместе с тем всякое изменение (включая движение) может показаться следствием несовершенства: от нынешнего, менее устойчивого, состояния изменение ведет к новому, более устойчивому и потому более предпочтительному, состоянию. Если изменения не прекращаются, то это значит, что подлинно совершенное состояние никогда не будет достигнуто. Однако, судя по всему, состояние и не может быть совершенным (его статичность была бы равносильна небытию) — совершенным может быть только процесс. Именно такой процесс — бесконечно продолжительный, не прерываемый каким-либо другим процессом или состоянием, — и являет собой бытие Бога. Бесконечность процесса, его бесцельность (т. е. отсутствие конечной цели) не означают бессмысленность. Примером процесса, который сам по себе является целью и потому имеет смысл, может служить игра. Как некогда сказал Гераклит, «Вечность — дитя играющее, кости бросающее, то выигрывающее, то проигрывающее»[125]. У Гераклита, правда, эта фраза имеет пессимистический оттенок, выражая тщету круговерти существования. Но если путь мирового целого — это не цикл, где все возвращается на круги своя, а развитие, при котором изменения накапливаются, не отменяя друг друга, то оснований для пессимизма нет. По крайней мере, термодинамическая стрела времени указывает на то, что в эволюции мира присутствует определенная тенденция, которую, как мы говорили в прошлой главе, не следует расценивать как однозначно негативную. С другой стороны, та фаза эволюции, в которой мир (т. е., по сути дела, Бог) находится, вполне может быть начальной, отвечающей нашим представлениям о детстве. Отсюда и ее видимые недостатки (к этой теме мы еще вернемся).
