событий — причины и следствия, — упорядоченных во времени. Но до момента возникновения мира не было времени в традиционном его понимании и не было
никаких событий. Мир мог возникнуть только спонтанно, случайным образом. Об этом также говорилось в прошлой главе. Здесь я хочу лишь добавить, что если бы момент возникновения мира был не случаен, а обусловлен, то есть предпочтителен был именно
данный момент, а не какой-то
другой, то это фактически означало бы существование времени до начала мира.
Все это вносит некоторые коррективы в космологический аргумент, но не опровергает его в принципе. У мира было начало, и это начало представляет собой загадку. Учитывая изложенное ранее, получается, что мир образован сознательной, одушевленной материей, и начало мира является той точкой, где эта материя определенно находилась в состоянии единства, то есть, можно сказать, являла собой единое существо. Принимая во внимание четырехмерность материи, следует сделать вывод, что в своем актуальном бытии она сохраняет единство, несмотря на развивающуюся во времени дифференциацию структуры. При этом сознания духовных сущностей, находящихся на разных ступенях этой структуры, как бы интегрируются друг в друга. Таким образом, в бытии материи можно выделить разные уровни, на которых оно по-разному проявляет себя. Самый поверхностный слой соответствует бытию знакомого нам материального мира, находящегося в постоянном становлении. Более глубокие слои, охватывающие достаточно разветвленные связи в структуре материи, вероятно, формируют иные «миры», более близкие к общему первоисточнику. Вся же материя в целом образует единую саморазвивающуюся сущность, объединяющую в себе все уровни существования. Применительно к этой сущности, имеющей предельную полноту бытия, естественно использовать традиционные именования «Абсолют» или «Бог».
Вместе с тем такое понимание Бога существенно отличается от того, которое характерно для основных монотеистических религий. По своей сути оно ближе к учениям Плотина или средневекового немецкого богослова-мистика Майстера Экхарта (хотя и с ними у него имеются определенные расхождения).
У Плотина божественное Единое, являющееся истоком всего сущего, бесконечно его превосходит, так что Единое нельзя даже назвать сущим. Единое не мыслит и не сознает себя (вернее, делает это совершенно особым образом[110]). Мышление — прерогатива второй ипостаси и «первого сущего», то есть Ума (Нуса). Ум Плотин определяет так: «…Всесовершенное живое существо состоит из всех живых существ, или лучше, обнимает в себе все живые существа и пребывает настолько единым, сколь [велики и разнообразны] все вещи…»
