Однако как может «я» воспринимать не что-то внешнее, а само себя? Тут важно не обмануться, пытаясь абсолютизировать привычное разделение явлений на «внутренние» и «внешние». Восприятие внешнего, как уже говорилось, — это внутренняя реакция сознания. Данная реакция сопровождается специфическими квалиа, означающими осознанность восприятия. Они выражают как действие внешней причины, непосредственно вызвавшей эту реакцию, так и саму реакцию. То есть они одновременно показывают, что реагирует и на что. Соответственно, в процессе восприятия, с одной стороны, внешние причины описываются в терминах реакций (квалиа), а с другой — реагирующее «я» получает аналогичное описание через действия вызывающих его реакции причин.
Способность «я» воспринимать, то есть сознавать внешнее и сознавать себя, неотъемлема от его способности существовать; собственно, таков его modus vivendi (способ существования). С этой точки зрения природа «я» может быть охарактеризована гегелевской формулой: «…Самосознание и бытие есть одна и та же сущность…»[90].
Важным свойством самосознания является протяженность во времени. Сознательное переживание настоящего момента именно как настоящего возможно только на контрасте с прошлым, которое, чтобы играть эту необходимую роль фона, тоже должно присутствовать в настоящем. «Я» как бы растягивается во временном измерении, прибавляя к своему бытию всё новые состояния, которые из потенциальной возможности превращаются в актуальность. Эти превращения определяют для нас смену мгновений настоящего.
Говоря словами Бергсона, «сохранение прошлого в настоящем есть не что иное, как неделимость изменения»[91]. Перманентно меняющееся «я» не отрицает каждым новым изменением предыдущие, а наращивает, развивает их в сторону большей полноты так, что это представляет собой единый направленный процесс. Причем все эти накопленные изменения сохраняют актуальность, оказывая влияние на последующие эволюции «я».
Такая модель структуры «я» соответствует описанию четырехмерных элементарных объектов — «субстанциальных деятелей», — данному в предыдущей главе. Итак, рассматриваем ли мы мир физических явлений или мир явлений сознания, в основе обоих миров мы обнаруживаем одни и те же сущности, свойства которых порождают все категории явлений. Несмотря на различие этих сущностей, некоторых из которых мы называем человеческими душами, тогда как для множества других больше подходят лейбницевские термины: монады или энтелехии, — все они деятельно участвуют в бытии универсума, проявляя спонтанную активность (волю) и своего рода память. Последняя обусловливается их пространственно-временной структурой.
