Женщина заглянула Лемгюйсу в лицо. Уловив паузу, тот с трудом оторвал взгляд от установленных пальцами границ на столешнице.
— Да-да, — растеряно кивнул он.
— Вы понимаете?
В серых глазах Вероники прыгали нетерпеливые искорки. В голове Лемгюйса сверкнул электрический разряд: она перехватила инициативу. Что ей нужно? Кто здесь, вообще, кто? Чего она добивается от меня?
— Пока да, — осторожно произнес Лемгюйс.
— Это не вопрос памяти…
— Угу.
— Это вопрос существования. Бытия.
— Бытия, — повторил Лемгюйс.
— Да, — сказала Вероника. — То, что происходит после Тритона, в такой же степени не имеет значения, как и прошлое. — Ее пальцы отмерили еще часть столешницы. — Я не имею значения в этом будущем. Понимаете? Вся моя жизнь будто сосредоточена на смерти Тритона. То есть, я была по-настоящему, исключительно, бесповоротно жива именно в тот момент, когда у меня убили пса.
— Вы видите в этом связь? — спросил Лемгюйс.
Ему очень хотелось записать в блокнот: «Психическое расстройство», но он не решился прерывать Веронику в момент откровения. Это было бы непрофессионально. Громкий стук ладонями по столу заставил его вздрогнуть.
— Господи! — выдохнула женщина, взмахнув руками. — Почему вы все так… так упрямо бестолковы?
— То есть, связи нет? — осторожно произнес Лемгюйс.
— Есть, — сказала Вероника. — Но это связь не между Тритоном и моим внутренним состоянием, а связь между Тритоном и моим существованием. Вы видите разницу?
Лемгюйс прищурился.
— Допустим. Но, похоже, я не первый специалист, к которому вы обращаетесь.
— Третий, — неохотно сообщила ему женщина.
— И два первых не помогли?
— Там дальше бесплатных сеансов дело не продвинулось. Оба доктора оказались глупы, как пробки. Простите.
— Нет, мне это даже льстит, — улыбнулся Лемгюйс. — Хотя, возможно, я и продешевил. Но все же. Если мы принимаем вашу точку зрения, Вероника, то возникает очень простой вопрос. Зачем вам нужен терапевт? Ведь, как я понимаю, решение вашей проблемы кроется в иной плоскости. Чем вам может помочь терапия, когда, как вы говорите, это не имеет никакого отношения к вашей голове? Вы вынесли проблему наружу…
— Я… — подала голос Вероника.
— Нет-нет, — произнес Лемгюйс, — пока говорю я. Так вот, если мы понимаем случившееся, как событие, которое существует как бы само по себе, то есть, без оглядки на вовлеченных в него людей, будь то вы или э-э… какой-нибудь Тим Уолбрук с радио, мне просто не за что ухватиться. Я-то работаю с этим.
