Когда наконец дверь отпустила его, он пустился наутёк, позабыв и то, как туда попал, и мешок с золотом, и своё сватовство. Он нёсся вприпрыжку, и все, кто его видел, думали, что стряпчий сошёл с ума. А вид у него был такой, будто всю ночь за ним гонялось стадо баранов.
На третий день по лесочку прогуливался судебный пристав.
– Откуда здесь, в этой рощице, взялся сверкающий золотом домик? – удивился он.
Его взяло любопытство, он не мог удержаться и зашёл, даже не постучавшись. А как только увидел Премудрую деву, сразу в неё влюбился так, что, даже не поздоровавшись, с порога, сделал ей предложение руки и сердца.
Премудрая дева ответила ему так же, как и тем двоим: мол, если у него много денег, она согласна. О его дурных поступках ей тоже было известно.
– Ну, что касается этого, то денег у меня предостаточно.
Услышав такие слова, дева якобы согласилась. И так же, как прежде, было решено, что он пойдёт домой и принесёт деньги, чтобы доказать, что он человек состоятельный.
Пристав вернулся поздно вечером, и его мешок оказался ещё более объёмистым. Он вмещал в себя, должно быть, не меньше шести бушелей. Пристав положил его на скамью рядом с девой. Всё было улажено, разговор пошёл было о свадьбе, но вдруг Премудрая дева встрепенулась:
– Ой, я же забыла загнать в хлев телёнка, его нельзя оставлять на ночь привязанным к колышку. Я сейчас сбегаю загоню.
– Нет, зачем же, – сказал пристав, – я сам всё сделаю.
И он проворно вышел из дома, несмотря на то, что был толст. А Премудрая дева проговорила ему вслед:
– Держи телёнка за хвост, а хвост пусть держит тебя, пока вы до рассвета не обойдёте всё вокруг.
Загнать телёнка оказалось делом непростым. Потому что хоть пристав и схватил его за хвост, телёнок всё время от него убегал – сперва лесом, потом полем или лугом, и чем громче кричал пристав, тем быстрее бежал телёнок, а отцепиться от хвоста пристав не мог. Когда стало светать, бедный пристав был еле живой от усталости, и как только смог выпустить из рук хвост, позабыл обо всём: и о деньгах, и о красавице деве. Он шёл, еле переставляя ноги, и все, кто попадался по дороге, с удивлением смотрели на него, потому что он выглядел таким измочаленным, таким потрёпанным, что совсем не походил на прежнего пристава.
А на следующий день в королевском дворце были назначены две свадьбы. Старший из братьев-принцев должен был поехать в церковь со своей невестой, а младший, тот, что служил у великана, – с её сестрой.
