– Лорд Аргомантис – дважды младший, собственной персоной, – манера говорить у Златоцвета за последние несколько лет сильно изменилась. Раньше в его речах частенько проскальзывал неумело замаскированный грубоватый акцент выходца из Дальнего Астероидного Пояса, а теперь он лениво и мягко растягивал гласные на столичный манер, – Давненько мы не виделись, Кевар. Сколько? Года четыре?
– Не меньше пяти, Густав, – Кевар не хотел показывать собеседнику своего раздражения, но Златоцвет был приветом из прошлого, а туда заглядывать Аргомантис хотел меньше всего.
– Да, точно, ты же у нас бравый вояка. Смотри-ка, вернулся даже с тем же количеством конечностей, что и уходил. Можно сказать, зря воевал, нечем подивить девчонок.
– Чем обязан визитом, Густав? – Кевар ощущал, как где-то в глубине начинает закипать злость, но он не был намерен давать ей волю, поэтому привычно начал глубокую дыхательную гимнастику, которой его научил генерал Савоне.
– Хотел выразить искренние соболезнования, – приторно-насмешливый голос Златоцвета не соответствовал словам, но Кевару пришлось кивнуть, изображая признательность, или что там принято показывать на всеобщее обозрение в цивилизованном обществе, – кроме того, я хочу пригласить тебя на небольшую прогулку.
– Прогулку? Неужели лорд Златоцвет не смог найти себе на вечер компанию очередного прекрасного цветка? – Густав, кроме всего прочего, прославился и благодаря невероятным историям о его любовных похождениях. Говаривали даже, что как-то он умудрился переспать со всеми сорока восемью дочерями Верховного жреца Старобожьего храма. Впрочем, Кевар не особо верил россказням подобного толка – исключительно близкие отношения с королем казались более правдоподобными.
– Я был готов купить целый букет из нежнейших цветков с самого Поющего Астероида, причем часть из цветов, говорят, еще не сорваны… Но до меня дошли слухи о том, что где-то тут поблизости бродит одинокий богомол, и мне захотелось повидать давнего друга.
– Густав, оставь свои речи шлюхам с Поющего Астероида, или какие там нынче в моде. Вчера я узнал о смерти родного брата, и к тому же чертовски устал, – дыхательные упражнения помогали все меньше, и Кевар почувствовал, как кровь приливает к щекам. Добром такое обычно не заканчивается – для других.
– Кевар-Кевар, мой милый друг, не будь неучтивым, разве этому тебя учил покойный брат? Хотя постой. Насколько я помню, твой брат тебя не учил ничему, да и вряд ли вы обменялись больше чем парой десятков слов за последние лет десять… В любом случае, не подумал же ты, что я хочу мешать твоей глубокой скорби! Это было бы весьма некрасиво с моей стороны. Наоборот, я хочу помочь тебе прочувствовать всю боль, нанесенную твоей душе.
