– То есть вы считаете, что этот орден как-то связан с убийствами?
– Ну а по-вашему, здесь нет связи? Это далеко не самый распространенный символ в королевстве. Может, конечно, и совпадение, а может, и нет. Надо бы проверить, пообщаться с монахами – вдруг они что-то знают про подобные ритуалы.
– Есть какой-то мизерный шанс, что вы правы, но скорее всего, это действительно просто совпадение. В любом случае, в сложившейся ситуации у нас просто нет возможности отправлять наших сотрудников на поиски какого-то исчезнувшего храма. Может, он вообще разрушен и разграблен. Там же только что отгремела война – вы сами примерно оттуда же вернулись.
– Верно, верно… Понимаю вас. Что ж, мне остается только надеяться, что мой перевод сможет оказаться полезным для расследования. Удачи, детектив.
– И вам, молодой лорд. Будьте аккуратнее, похоже, что теперь каждый аристократ в этом городе может оказаться жертвой.
– Богомолы – хищники, а не жертвы, капитан.
– Как и пауки. Но мы столкнулись со зверем покрупней. Просто не рискуйте понапрасну, лорд.
Кевар, может, и последовал бы совету детектива, проведя очередной вечер, сидя в одиночестве в обширной библиотеке поместья Аргомантисов, но случай распорядился иначе. Когда он уже открывал входную дверь, сзади его окликнули.
Голос показался ему смутно знакомым, хотя вспомнил он его обладателя не сразу. Человек, стоявший, облокотившись на резные ворота усадьбы, был облачен в изящный золотистый космокостюм, покрытый серебряным цветочным рисунком. Глазные прорези светились медово-янтарным, и по этому свету Кевар, наконец, вспомнил человека. Густав Златоцвет.
Когда Кевар только приехал в столицу, чтобы поступить в Королевский Университет, следуя воле отца, город поразил его. Он провел все детство в загородных имениях семьи, а отрочество – в элитном интернате на малозаселенном астероиде, вдали от больших городов и людей. После всего этого столица оказалась слишком резким контрастом, и на какое-то время она поглотила юношу с головой. Тогда-то, в пылу пьяного угара и дурманных снов Кевар и познакомился с Густавом. Тогда он еще не был Златоцветом, а всего лишь молодым и очень голодным до увеселений богемы отпрыском обедневшего древнего рода. Именно он был инициатором всех самых диких и сумасшедших выходок золотой молодежи столицы. Юные снобы приняли его как придворного шута, да так к нему и относились – он дарил им незабываемые развлечения, а они за это одаривали его золотом, драгоценностями и бесплатной выпивкой из самых древних и знаменитых погребов королевства. Так Густав Алмозуло и превратился постепенно в Густава Златоцвета, богатого и элегантного аристократа. Его состояние росло на глазах: деньги, полученные от менее сообразительных, но баснословно богатых друзей, он умело вкладывал в корпорации их же родителей, тем самым получая все больше власти над вчерашними господами, которых он веселил своими сумасшедшими выходками. Университет он закончил на пару лет раньше Кевара, но общение они прекратили еще задолго до этого, что было вполне предсказуемо: оба примерно в одно время перестали появляться на вечеринках богатеев, хоть и по разным причинам. Златоцвет, опираясь на растущее состояние, создал собственную компанию и с головой ушел в построение своей развлекательной империи, в чем, насколько знал Кевар, вполне преуспел: парки развлечений под вывеской «Страна Златоцвета» вырастали на каждой мало-мальски приличной луне как Фаррские грибы после кислотного дождя. Кроме того, ходили слухи, что Златоцвет в последние годы стал очень близок ко двору, и в особенности – к самому Круелу Унгурабуту. Ну а Кевар… Кевар просто ушел в себя, и общество напыщенных богатеев стало для него окончательно невыносимо.
