Претензии рождая на чужое.
Подачка – преступленье небольшое,
Но есть огромный минус у неё:
Позарившись на что-нибудь чужое,
Теряешь обязательно своё.
Дающий же не просто так печётся:
Надеется он втайне получить
Поблажку в час, когда ему придётся
Своё существование влачить.
Но вот беда: сегодня, как и прежде,
Подачки принимая от других,
Не любят люди тех, кто их содержит,
Поскольку те богаче их самих…
Неужто столько спеси в инвалиде,
Что книги лишь для виду продаёт?
Берёт подачки… – чтобы ненавидеть?
Кому такое в голову взбредёт?
***
Он долго б размышлял о маргиналах,
Но инвалид к Тимуру подошёл
И книги протянул, локтями сжав их.
Тимур же, недовольный, взгляд отвёл -
Он не любил подобными страстями
Свой отдых украшать по выходным…
Но инвалид ужасными культями
Держал упорно книги перед ним.
Тимур сказал, что книг ему не надо
(Коль нету тех, что он хотел иметь),
Упорно избегая его взгляда,
Стараясь на обрубки не смотреть.
Но продолжал настаивать безрукий…
Тимур таких настырных не встречал,
И он, уже уставший от докуки,
Молчанием на просьбы отвечал.
Но голос тихий (при его-то росте!)
Вполне доброжелательно звучал,
Тимур не ощущал в мужчине злости
За то, что он упорно книг не брал.
Его такая кротость удивила,
И он в глаза мужчине посмотрел.
Тот улыбнулся – искренне и мило.
И вдруг Тимур внезапно подобрел.
Он был обезоружен этим взглядом,
В котором нет обиды на судьбу,
Который не отравлен злобы ядом,
И не было намёка на алчбу.
Тимур покорно взял одну из книжек
(Что он там выбрал – было наплевать),
Теперь ему десятка два рублишек
Уже не жалко было отдавать -
Настолько симпатичным стал калека.
Довольный тем, что он не увильнул
От миссии спасенья человека,
Он инвалиду деньги протянул.
Тот посмотрел туда, где были руки,
Улыбкой грустной всех околдовал:
«Не для меня, дружище, эти трюки!» -
Он этим взглядом будто бы сказал.
Тимуру стало стыдно, как мальчишке,
И сожалея, что попал впросак,
Он деньги – инвалид склонился низко -
Поклал в висевший на плече рюкзак.
Не миновала и жена оплошки:
Неловко как-то книжечку взяла -
Поранилась о край ее обложки,
И даже кровь из пальца потекла.
Тем временем вагон остановился,
Безрукий вышел, скрылся за толпой.
Тимур внезапно воодушевился,
Как будто с ним ушёл его покой:
«Нам трудно удержаться от презренья
К тому, кто не совсем такой, как ты,
И вот спустя всего одно мгновенье
Порезан палец… Кровь… нужны бинты.
Так жёстко наши мысли и поступки
Ответ находят в замкнутой среде,
Коль провинился, то не жди уступки -
