Но выбор книг был очень небогат:
Все книги из годов восьмидесятых,
Художественной книги – ни одной,
У этих книг, невесть откуда взятых,
Страницы не сверкали белизной.
Конечно же, никто не соглашался,
Но инвалид канючил и стоял,
И пассажир в конце-концов сдавался
И что-нибудь из стопки покупал.
А кто-то не выдерживал напора:
Мужчине просто деньги отдавал -
Заранее, не доводя до спора,
А книгу за ненужностью не брал.
Но это никому не помогало:
Теперь внушал настырно инвалид
Взять книгу – начиналось всё сначала,
И поступали так, как он велит.
А инвалид к Тимуру приближался.
Уже сквозь сон доносится буза -
То инвалид за новенького взялся…
Тимур проснулся и открыл глаза.
Увидев инвалида, он смутился:
Такой кошмар у всех сбивает спесь -
Как из другого мира он явился,
Где происходит всё не так, как здесь,
И где без рук возможно обходиться…
Тимур представил, что и он без рук…
Он тут же начал на него сердиться,
И в голове всё помешалось вдруг.
Он испугался, что его виденье,
Что промелькнуло, как метеорит,
Осуществится даже на мгновеье!
Виной всему – безрукий инвалид.
Они всегда Тимура раздражали -
Без рук, без ног, в надежде на добро
Колясками на ноги наезжали
В вагонах переполненных метро.
***
Частенько у Казанского собора,
Лохмотьями своими портя вид,
Где памятник Барклаю, у забора,
Бывал с ногой опухшей инвалид.
Стоял с рукой протянутой несчастный,
И у людей он денег лишь просил,
Но вид его, печальный и ужасный,
Гораздо больше людям говорил:
«Смотрите на меня, я – неудачник!
Ну, не сложилась, братцы, жизнь моя,
Я вынужден просить у вас подачек,
В морозный день на паперти стоя.
Мои грехи, как крепкое вино,
Мой разум безнаказанно дурачат,
И образ ускользающей удачи
В моих глазах застыл уже давно.
Зубов во рту моём уже немного,
Набрякли синим гноем ступни ног…
Подайте же мне денег, ради Бога,
Чтоб я… Чтоб я – опохмелиться мог!»
Стоял он, весь опухший от мороза,
Но не было мольбы в его глазах,
Слова его звучали как угроза,
Не жалость вызывал он в людях – страх.
Что ж, находясь в оковах предрассудков,
Не каждый ищет в жизни высший смысл,
Заботясь о последствиях поступков,
Не каждому дано стремиться ввысь.
Он инвалидом стал по доброй воле:
Работу бросил, жил как грязный бомж,
Весь мир виня в своей несчастной доле…
А ведь когда-то был собой хорош.
Он был когда-то человек культурный,
Сейчас же, оказавшийся на дне,
Со злобой опрокидывает урны,
Не признаваясь в собственной вине.
Что нам с лихвой даровано судьбою,
Не всем дано достойно оценить,
И зависть начинает нас дразнить,
