Образ Луны. Сборник стихов | страница 7



Но выбор книг был очень небогат:


Все книги из годов восьмидесятых,

Художественной книги – ни одной,

У этих книг, невесть откуда взятых,

Страницы не сверкали белизной.


Конечно же, никто не соглашался,

Но инвалид канючил и стоял,

И пассажир в конце-концов сдавался

И что-нибудь из стопки покупал.


А кто-то не выдерживал напора:

Мужчине просто деньги отдавал -

Заранее, не доводя до спора,

А книгу за ненужностью не брал.


Но это никому не помогало:

Теперь внушал настырно инвалид

Взять книгу – начиналось всё сначала,

И поступали так, как он велит.


А инвалид к Тимуру приближался.

Уже сквозь сон доносится буза -

То инвалид за новенького взялся…

Тимур проснулся и открыл глаза.


Увидев инвалида, он смутился:

Такой кошмар у всех сбивает спесь -

Как из другого мира он явился,

Где происходит всё не так, как здесь,


И где без рук возможно обходиться…

Тимур представил, что и он без рук…

Он тут же начал на него сердиться,

И в голове всё помешалось вдруг.


Он испугался, что его виденье,

Что промелькнуло, как метеорит,

Осуществится даже на мгновеье!

Виной всему – безрукий инвалид.


Они всегда Тимура раздражали -

Без рук, без ног, в надежде на добро

Колясками на ноги наезжали

В вагонах переполненных метро.


***

Частенько у Казанского собора,

Лохмотьями своими портя вид,

Где памятник Барклаю, у забора,

Бывал с ногой опухшей инвалид.


Стоял с рукой протянутой несчастный,

И у людей он денег лишь просил,

Но вид его, печальный и ужасный,

Гораздо больше людям говорил:


«Смотрите на меня, я – неудачник!

Ну, не сложилась, братцы, жизнь моя,

Я вынужден просить у вас подачек,

В морозный день на паперти стоя.


Мои грехи, как крепкое вино,

Мой разум безнаказанно дурачат,

И образ ускользающей удачи

В моих глазах застыл уже давно.


Зубов во рту моём уже немного,

Набрякли синим гноем ступни ног…

Подайте же мне денег, ради Бога,

Чтоб я… Чтоб я – опохмелиться мог!»


Стоял он, весь опухший от мороза,

Но не было мольбы в его глазах,

Слова его звучали как угроза,

Не жалость вызывал он в людях – страх.


Что ж, находясь в оковах предрассудков,

Не каждый ищет в жизни высший смысл,

Заботясь о последствиях поступков,

Не каждому дано стремиться ввысь.


Он инвалидом стал по доброй воле:

Работу бросил, жил как грязный бомж,

Весь мир виня в своей несчастной доле…

А ведь когда-то был собой хорош.


Он был когда-то человек культурный,

Сейчас же, оказавшийся на дне,

Со злобой опрокидывает урны,

Не признаваясь в собственной вине.


Что нам с лихвой даровано судьбою,

Не всем дано достойно оценить,

И зависть начинает нас дразнить,