Тащу Пайпер на темную, холодную парковку.
Мой грузовик стоит в дальнем конце, чтобы его не задели другие машины, но мне не требуется много времени, чтобы добраться до него.
Ставлю Пайпер на землю.
У ее ботинок есть каблуки, так что она на несколько дюймов выше. И все же я прислоняюсь к водительской дверце, чтобы ей было легче дотянуться до моих губ для поцелуя. Притягиваю к себе, положив руки ей на талию.
Когда наши тазы прижаты друг к другу, мой член понимающе дергается в джинсах.
— Я думала, ты действительно собираешься посадить меня в свой грузовик.
— Терпение, — тихо бормочу я. — Мы еще дойдем до этого.
Не знаю, кто кого целует первым, но внезапно я наклоняюсь вперед, наши губы сливаются. Пайпер пальцами зарывается в мои короткие волосы, скользит вдоль шеи, вверх и вниз... вверх и вниз…
Она чувствуется так хорошо, а я едва знаю ее.
Было ли это вообще свидание?
Ее губы мягкие и на вкус как ваниль, и я хочу облизать и высосать все это. Наклоняюсь еще ближе, пока мы не оказываемся полностью прижатыми друг к другу — дыхание, тела и языки.
Скольжу руками по ее грудной клетке, вниз к поясу джинсов, сжимаю пальцы в петле ремня с обеих сторон. Притягиваю ее еще ближе.
Боже, мой член такой твердый.
Её язык такой опьяняющий.
— Дай мне попробовать на тебя, Пайпер, — внезапно начинаю умолять я.
Я стону ей в рот, не желая отстраняться, но прерываю поцелуй.
Если она не захочет встречаться со мной после сегодняшнего вечера, по крайней мере, я могу заставить ее почувствовать себя хорошо. Может быть, она передумает.
Я не знаю, что во мне такого, что ей не нравится. Тот факт, что я играю в бейсбол? Тот факт, что я ассоциирую себя с Лямбдой? Я знаю, что некоторые девушки ненавидят братства. Может быть, она одна из них? Может быть, она не хочет быть подружкой спортсмена — это нелегкая работа. Многие девушки не могут справиться с тем, что приходит вместе с этим: фанатки, многочасовые тренировки, бесконечные разъезды, междугородние телефонные звонки и выходные дни в отъезде.
Судя по тому, как ее руки флиртуют с подолом моего свитера и тянут его вверх, чтобы она смогла просунуть руки под него, надеюсь, что, возможно, её не отпугивает этот список.
— Твоя кожа такая теплая, — воркует она, скользя ладонями по моему прессу. — Я могла бы простоять здесь всю ночь, прикасаясь к тебе.
Но я не могу.
— Пожалуйста, позволь мне попробовать тебя.
Ее остекленевшие, возбужденные глаза моргают.
— Где?
— Заднее сиденье.
