После расспросов моему равесту предложили воспользоваться другой спальней, где около всех дверей и окон стояло по два охранника.
– Не ходите без вашей зверушки. Сегодня она спасла вам жизнь, – поклонившись, начальник стражи оставил нас.
Хизэши взглядом проводил его, а потом опустился передо мной на колени и обнял за шею.
– Спасибо, – прошептал он, зарываясь носом в мою шерсть-щупальца несмотря на то, что она была заляпана кровью убийц. Его это совсем не беспокоило.
Просидели мы так долгое время. Равест о чём-то усиленно размышлял, потому что иногда тяжело вздыхал.
– Не знаю, почему ты помогла мне, но всё равно я благодарен тебе, – ещё раз обняв, равест поднялся и улёгся на постель не раздеваясь.
Если бы могла, то я бы сказала, что он спас мою сестру, а когда больше не смог ей ничем помочь, то сказал правду и не стал наживаться на несчастье другого. Долги нужно отдавать.
Я хотела было отправиться к двери, как Хизэши позвал:
– Не уходи. Если хочешь, то можешь спать здесь, – и он похлопал рядом с собой.
Я осмотрела себя. Кровь хоть и подсохла местами, но всё равно испачкает белоснежные простыни. Их потом только выкинуть останется.
Медленно подошла и улеглась рядом с кроватью. Наследник пододвинулся к краю, протянул руку и положил на мою голову. Он закрыл глаза, а пальцами продолжал перебирать шерсть. Дыхание его замедлилось, стало глубоким. Хизэши заснул, а я рядом охраняла его сон, размышляя о своей дальнейшей судьбе.
Стать ручным зверем для него? Охранником? Пожалуй, неплохой вариант. Зато кормить будут и никаких больше экспериментов надо мной. И не надо мёрзнуть долгими зимними ночами в суровые метели.
Воспоминания тяжёлых лет захлестнули меня с головой. Чудом удержалась, чтобы не завыть. Но вот слеза всё-таки скатилась вниз по морде и упала на пол. Лапой растёрла знак человечности. Я – зверь. Зверьём и помру.
Утро не принесло ничего хорошего. Отец Хизэши лишь взглядом удостоверился, что сын жив, и удалился по своим делам. Мой равест вернулся в свои покои, где отзавтракал. Украдкой я понюхала всю еду. А вдруг отравили? Нет, всё съедобно. После мы отправились в питомник. Хизэши с каждым животным разговаривал как с человеком. Все звери ластились к нему, радовались новой встречи с ним. Но ведь если он забирал жизни, то это должно было бы оттолкнуть их от него! Ан нет, они шли к нему без страха.
Я и сама не понимала, что меня привлекало в Хизэши. В нём было что-то такое, что не могло не нравиться.
