Все находящиеся в зале, как один склонились в поклонах. Мужчины опустив головы, дамы пав в глубокие реверансы.
— Среди нас есть те, кого мы видим впервые, — слова, послужившие сигналом к тому, чтобы поданные перестали кланяться, а вновь прибывшие подходили к королю для представления.
Первыми были Уостерширы, семья из пяти человек. За ними Торвины, и Болтоны. Лу, уже не слушала, она собиралась с духом. Король знакомился с новыми подданными не более, чем минуты за три, а значит у нее совсем мало времени, чтобы привлечь к себе его высочайшее внимание!
— Граф Суррей, графиня Суррей с семьей. Графиня Уилшир, — Лу даже внимания не обратила на то, что ее имя назвали отдельно, она шла позади Трис и Элоизы, каких- то деревянных в своем волнении. Лу не могла позволить себе тревоги, потому и спина ее была пряма, голова перестала кружиться, и все ее существо превратилось в одно целое нечто, которое стремилось сейчас к своей цели.
— Лорд Годфри, мы оценили Ваш вклад, — король с намеком на высокие подати, — Леди Мелисса, я знал Вашу матушку. Сэр Родерик, удачи в турнире.
А уже потом, когда важные члены семьи были удостоены вниманием Виго и отступили вправо, вперед вышли те, которые ценились меньше, а именно, дочери.
Трис и Элоиза впереди, Лу позади них. Реверанс. Во время поклона Лу, вопреки установленному протоколу смотрела прямо на короля. Не волновалась, просто нельзя ей было сейчас! Она смотрела в глаза монарха и … Ничего в них не заметила. Он скользнул взглядом по ней, задержался на секунду, а потом кивнул всем троим.
— Дочери графства Суррей очаровательны, сэр Годфри. Уилшир так же, прекрасен. Мы рады вам, — семья отошла к своей стене и застыла там. У всех было разное выражение лиц. Сэр Годфри чуть не лопался от гордости, леди Мелисса улыбалась, радуясь прекрасному выходу дочерей, Родди сиял, словно панцирь победителя турнира, а Лу была убита тем, что все ее планы рухнули.
Король ее не узнал, а это значит, что ее судьба не изменится никак. Да, Лу хотелось плакать, но она не стала. Вместо того, чтобы рыдать и ругать себя за недальновидность и напрасные надежды, она стала думать о главном. Первое — как правильно поднести свою идею обществу и нажиться на этом, а второе — как не выйти замуж раньше, чем ей хотелось бы.
Ги стоял у трона Виго и внимательно разглядывал дворян, что собрались на оглашение, подмечая любой недовольный взгляд и каждую, спрятанную наспех, язвительную улыбку. Ничего нового для себя он не открыл. Расклад все тот же, древний и опасный. Бофорты, Маннерсы, Сеймуры и Фицрои держались друг друга, составляя довольно серьезную оппозицию трону. Герцог Лидс прекрасно знал об этом сговоре, потому и нашел повод для нападения на Хатуэев, род, бывший частью негласного союза. Оппозиционеры поняли намек и временно поутихли, но это вовсе не значило, что планы свои забросили совершенно. Сэр Томас Гай Маннерс, герцог Ратленд имел некоторые шансы на престол по праву рождения, небольшие, но все же. В том и заключалась опасность союза сильных родов, имеющих возможность продвинуть на трон одного из своих, того, у которого были права на власть.
