Когда он вошел в ее спальню, она вскинула голову, и он заметил, что она читает книгу, положив ее на колени.
Он повернулся, чтобы закрыть дверь. Когда повернулся назад, она снова наклонила голову к книге. Он не сводил с нее глаз, проходя внутрь и снимая пиджак. Он продолжал наблюдать за ней, когда бросил пиджак в изножье кровати, подошел к ней ближе. И он продолжал за ней наблюдать, проходя мимо нее к маленькому столику в конце гостиной.
Она сидела, склонив голову над книгой, не обращая на него никакого внимания, но ее сердце бешено колотилось, и он чувствовал запах ее страха.
Он наклонился, поднял закладку, лежавшую на столе рядом с напитком, прошел в гостиную, усевшись на тахту в дюйме от ее ног.
Затем повернулся всем телом, протянул руку и вырвал книгу у нее из рук.
Она вскинула голову и сердито крикнула:
— Эй!
На этот раз он проигнорировал ее, положил закладку в книгу и наклонился к ней.
Она съежилась, откинувшись на подлокотник кресла, голова слегка повернулась в сторону, а сердцебиение участилось.
Люсьен и это проигнорировал.
Он положил книгу на стол, наклонился еще ближе, упершись руками по обе стороны от ее бедер, его живот и грудь касались ее икр.
Его глаза поймали ее настороженный взгляд, и он потребовал:
— Когда я прихожу к тебе, Лия, хочу, чтобы ты приветствовала меня.
Он увидел, как напряглись ее губы и вспыхнули глаза, он ждал ответа.
Она не заставила долго ждать заявив.
— Простите, о Великий Хозяин. Добрый вечер. Как прошел день?
Он улыбнулся, прежде чем переместился.
Он решил не скрывать от нее свои способности. Он хотел быть с ней тем, кем он был на самом деле.
Через секунду он поднял ее с тахты и переместился, положив на спину, а сам лежал рядом с ней, опираясь на предплечье, склонившись, его нижняя часть тела прижималась к ее.
Ее темно-голубые глаза широко распахнулись, полные губы приоткрылись, дыхание замерло.
— Тебе необязательно использовать «О, Великий», зверушка. А «хозяин» подойдет, — поддразнил он ее, все еще улыбаясь.
Она сморщила нос и сердито посмотрела на него. Он запрокинул голову и расхохотался, едва сдерживая желание зарыться лицом ей в шею, чтобы очутиться поближе к ее запаху, пульсу, к ней самой.
Когда он перестал смеяться, то положил руку на ее полностью зажившую шею и провел большим пальцем по яремной вене, в то время как его глаза следили за ней.
Затем его взгляд встретился с ее.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.
— Объевшейся, — ответила она резким, недружелюбным тоном. — Эдвина не скупится на порции.
