– Кто?
– Борис Демидов!
– Шутишь?
– Какое там… Сидит, смотрит на меня с прищуром, оценивает, садись, говорит, разговор есть. Я и сел, не понимая, что от меня этому кадру надо. Я конечно в бизнесе давно плаваю, но не того полета, чтобы сам Демидов со мной дела водил, все же знают, что он чуть ли не половиной города владеет, а тех, кто владеет второй половиной, под колпаком держит…
– И что?
– Я труханул тогда сильно. До мороза по коже и анемии членов… но спросил всё-таки, что ему надо. А он смотрит, улыбается и медленно, важно спрашивает, я ли это в больнице ему свою кровь так милостиво подарил. Я чуть челюсть не потерял, когда понял, кому жизнь тогда спас. А он улыбнулся загадочно, когда услышал утвердительный ответ, и бумажку ко мне пододвинул какую-то, читай мол. У меня перед глазами всё плывет, руки трясутся… Ели разобрался в буквах и цифрах, а когда разобрался, вообще, кажется, подумал, что с ума потихоньку схожу…
– Тест ДНК? – сообразила я.
– Ага. Положительный.
– Так твой отец, получается, Демидов, долларовый миллионер, большой мэн и что там еще о таких дядях говорят? – я сидела, как громом пораженная, и не знала, то ли мне радоваться, то ли продолжить удивляться.
– Получается, – парень неосознанно взлохматил свою шевелюру. Надо же, отрастил… Ему идет, а мне ужасно хочется зарыться руками в эти волосы. Почему нет? Я ведь его девушка…
– У него, представляешь, еще сын есть. Брат мой, значит. Только вот у них там что-то произошло в отношениях, и тот ушел из семьи, от наследства отказался, и связи с отцом не поддерживает. Короче, Борис меня быстро ввел в окружение, как сына представил второго, наследником, сказал, теперь будет… Представляешь?
– С трудом, Вась, – честно ответила я.
– Вот и я, Зин. Всё так быстро, так нереально. Вчера еще, считай, никем был, а сегодня уже все двери открыты. Сын Демидова, как-никак, – я уловила момент, когда в глазах парня загорелись блестящие огоньки. И, если быть откровенной, то они мне не понравились. Они меняли взгляд любимого человека, открывая в нем ранее не присущие ему черты. И впервые в жизни, я не хотела смотреть правде в глаза.
– И что теперь будет, Вась? – как-то некстати оказалось, что я сидела таким образом, что открывался обзор на ту самую закрытую дверь комнаты. Под ложечкой неприятно засосало, кокон паутины опасно скручивался.
– Зин, такое дело, понимаешь, – замялся он сразу, глаз моих избегает, руки не знает куда деть, – сын Демидова, это уже не просто имя. Это статус. Я уже не могу жить такой жизнью, какой жил до этого, понимаешь?
