Нас закрутило, словно в жутком вихре. Если после первого раза еще присутствовали мысли, что это все ненадолго, жажда утолена и все совсем скоро сойдет на нет, то спустя всего неделю уже было четкое понимание, что жажда, лишь усилилась, усугубилась. Нехватка друг друга сводила с ума, заставляя срываться утром не свет ни заря и под предлогом аврала на работе, мчаться на завод к Егору, дабы украсть час, полтора до начала рабочего дня, а вечером вновь задерживаться, чтобы снова утонуть в его руках. Вот и сегодня мы ютились на узком неудобном диване в его кабинете, не отпуская друг друга ни на секунду. – Как мне хочется забыть хоть на мгновение обо всем, и просто чувствовать тебя, ощущать… без страха, без постоянного оглядывания, всего на чуть-чуть, позволить себе всего мгновение эгоистичного счастья, только для себя, – тихо прошептала и провела пальцами, едва касаясь его щеки, с горечью понимая, что уже пора собираться. Поймал мою ладонь, сжав ее, в своей такой теплой и сильной, такой родной. Прижался губами к кончикам моих пальцев, закрыв на секунду глаза. И заставляя сотню мелких мурашек пробежаться по моему телу, заставляя еще сильнее сжаться мое сердце. Прижалась лбом к его виску, сглатывая ком вставший в горле, скрывая то, что творилось в душе и отражалось во взгляде. – Как же не хочется тебя отпускать, эгоистично … неправильно… аморально… – пробирающий до нутра шепот и его руки сжали меня сильнее, прижимая к себе. *** – Хорошо Ир, я понял, сейчас что-нибудь придумаю, – произнес в трубку, пытаясь решить проблему жены, у нее сломался в дверной скважине ключ и теперь она не могла попасть с Дашкой и Марусей домой, – сядьте в машину не мерзните, я перезвоню тебе через пару минут, – скинув вызов, тут же набрал Андрюху. – Привет, сильно занят? Твоя помощь нужна. – Говори. – Там у Иры ключ в замочной скважине сломался, она с девочками в машине сидит, греется, можешь подъехать помочь, ты ближе, а я сейчас все пробки соберу. – Не вопрос. – Спасибо, – перезвонив жене и успокоив ее, принялся завершать текущие дела на сегодня. До конца рабочего дня осталось всего пара часов, а я уже не мог усидеть на месте, казалось, что эти сто двадцать минут превратились в вечность. *** Несмотря на возникшую проблему дома, Егор не приехал. Просто отправил своего брата на выручку, это неприятно царапнуло изнутри, еще больше усиливая мое напряжение которое казалось, росло и увеличивалось с каждым днем. Вроде ничего не изменилось в нашей жизни, но что-то неуловимое, что-то в нем самом стало другим, чужим и непривычным. Зарождая недоверие и возвращая мысленно к тому разговору с сестрой. Может Ольга была права? – Андрей, – окликаю собравшегося уже уходить младшего Романова, он оборачивается, и я решаюсь задать мучавший меня вопрос, всматриваясь в его глаза, – Егор мне изменяет? – Ир, ты чего? – произносит с искренним удивлением, но что-то неприятное, липкое и ужасное легкой тенью касается его взгляда. – Скажи мне, пожалуйста. – Я ни чего не знаю, – и тень с каждым словом становится отчетливей, выраженней… – Ты врешь сейчас, – тихо срывается с моих губ. Андрей был мужик с золотыми руками и умел, казалось все на свете, но вот врать так и не научился. К моему сожалению… – Ир, я не буду лезть в вашу семью, как бы ты сейчас не пыталась привлечь меня к вашим разборкам, – теперь в его глазах сквозила жалость и попытка извиниться, не то за себя, не то за Егора, проходясь острой бритвой по сердцу. – Значит, изменяет. И ты в курсе, – произношу с усталостью, не в силах скрыть сквозившую в голосе горечь. – Пожалуйста, Ириш, не пытай меня, – он был прав, он не должен отвечать на подобные вопросы. – Иди, – я махнула рукой и опустилась на пуф, оглушено смотря в одну точку и уже казалось, не видя ничего перед собой. Тяжело не тогда, когда ты начинаешь подозревать мужа в измене, тяжело, когда находишь этому подтверждение и еще тяжелей, когда еще не можешь это ему предъявить, когда нет видимых доказательств. Да и не знаешь, стоит ли вообще вскрывать карты, хочется, как в детстве зажмуриться сильно, сильно и представить, что все это просто дурной сон и что ничего не поменялось, все так же хорошо, и безопасно, как и раньше… – Ир, Ириш, посмотри на меня, – он присел на корточках напротив меня, всматриваясь в лицо, и неожиданно взяв меня за руки, – хочешь, возьмем девочек, и я вас свожу завтра в центр, ты развеешься, девочки поиграют, можем в кино сходить. – Не хочу, – веду отрицательно головой. Удивляясь, тому, какие же они с Егором одинаковые и разные одновременно. – Не выдумывай, пожалуйста, ничего. И не накручивай себя. Егор просто на работе, он приедет скоро домой. – Конечно. Иди уже, защитник, – я стараюсь ему улыбнуться, удержать на лице хотя бы подобие спокойствия, но выходит не очень. Он на мгновение сильней сжимает мои руки и поднявшись, выходит за дверь, а я остаюсь одна, один на один со своими мыслями разъедающими, болезненными и сводящими с ума. – Мам, поможешь с уроками? – Голос Дашки неожиданно выдергивает в реальность, отвлекая от душевных терзаний, заставляя при любом раскладе, при любой терзающей меня душевной боли, встать и идти, потому что я нужна ей и Марусе. *** – Куда ты меня ведешь? – спросила, вкладывая в его руку свою ладонь, когда он открыл для меня дверь машины. – Увидишь, – улыбнулся, мягко сжимая мои пальцы и нажимая кнопку на иммобилайзере, ставя машину на сигнализацию и мы двинулись к подъезду одной из пятиэтажки находящейся недалеко от завода. – Если ты решил сходить со мной вместе в гости, то это плохая идея. – Не переживай, это не то, – и снова его улыбка теперь еще с коротким пьянящим поцелуем опалившим мои губы, переворачивающая все мысли в голове в верх тормашками. Когда он сам открыл дверь квартиры ключом и пригласил меня внутрь, догадка резко и болезненно сладко, прострелила сознание. Щелчок по выключателю и уютная однокомнатная квартира залилась светом. – Устал от дивана в кабинете, и салона автомобиля, – я перевела на него ошеломленный взгляд, в котором смешалось все: страх, желание, отчаянье, неверие, жажда и не могла произнести ни слова, – ты против? – отрицательно веду головой, делая, наконец, шаг к нему и обвивая руками его шею, припадаю к губам. Он тут же прижимает меня к себе, отбирая инициативу и углубляя поцелуй, заставляя сердце вмиг сбиться с привычного ритма. Говорят нельзя заболеть человеком, теперь я могу с этим поспорить.
