Стоило сесть в машину, как Егор притянул меня к себе, ловя губы поцелуем, жадным, несдержанным, словно подтверждая, что ничего не остыло после вчерашнего. Отстранившись, тронул машину с места, тут же находя мою руку и переплетая наши пальцы, рождая теплую дрожь моментально разлившуюся в теле. Рабочий день сумбурный, напряженный и в нетерпеливом ожидании вечера, чтобы остаться наедине хотя бы на четверть часа. Коллеги собираются на обед, а я решаю занести Романову готовый пакет документов, это даже не предлог, это реально по работе, но стоит мне войти в кабинет как меня прижимают к стене лишая дыхания, взрывая вены огнем. – Ты с ума сошел? – шепотом между поцелуями, – если услышат или войдут.... Егор, – он прокладывает дорожку поцелуев по шее, сжимая меня сильней в своих руках, но все же останавливается, шумно выдыхая. – Все на обеде. – А то к тебе никто в обед не ломится, – еще один короткий поцелуй и словно в подтверждение моих слов тишину разрывает настойчивый стук в дверь, – я отстраняюсь, улыбаясь, впихиваю папку с документами в руки Егору и поправив волосы выхожу, впуская к нему какого-то мужчину. Вечер, поездка до набережной, небольшая прогулка, покупка горячего кофе в небольшом уличном киоске и неожиданно воздушного змея. – Серьезно? Ты никогда не запускала воздушного змея? – я улыбаюсь, отрицательно ведя головой. Мы оставляем стаканчики с кофе на ближайшей скамейке, и Егор достает змея, разматывает веревку, показывает, как его держать и заставить взлететь, у меня получается только с третьего раза, змей взвивает над нами, вызывая у меня по-детски искрений восторг и смех. Егор обнимает меня со спины, прижимая к себе и все это, порождает у меня абсолютно иррациональное чувство полного счастья. После, мы просто стоим на берегу, пьем кофе, смотря на бегущую по поверхности воды рябь и думаем каждый о своем. Мне настолько комфортно в его руках, что даже порывы холодного ветра не причиняют дискомфорта. – Надо ехать, я не могу сегодня надолго задержаться. Костя должен забрать купленную машину, – произнесла, допив уже холодный кофе. – Тачку решил поменять? – Для меня купил. – Зачем? – Я как-то высказала, старую обиду за то, что после рождения Мишки он продал мою Хонду и теперь я вынуждена ездить на работу на автобусе. Я думала, что он уже забыл об этом разговоре, больше полутора месяца прошло. – А Баталов, наконец, созрел, – в тихом звучании голоса скрытое недовольство, и его руки сильней прижали меня к груди, – как не вовремя, – нежный поцелуй в шею у линии волос и я, обернувшись, ловлю его губы поцелуем. *** Я возвращаюсь домой, как раз когда Костя с Мишкой садятся ужинать. – Как я во время, – захожу на кухню, обнимая подбежавшего ко мне сына. – Мы припозднились сегодня немного, присоединяйся, – Костя тоже поднимается со своего места, чтобы поцеловать меня и поставить еще одну тарелку и приборы на стол для меня. – Я сама, только руки помою. – Мне не сложно, – он улыбается, наполняя тарелку, стараясь сделать мне приятное, а мне больно от этого, от осознания, что это не заслужено, – видела машину? Возле дома стоит. – Да, спасибо. Ты не написал вечером. Успел? – Да. Даже в сервис успел ее загнать, чтобы диагностику сделали. Доки завтра оформлю, и можешь ездить. – Спасибо Кость. – Спасибо скажешь перед сном, – заигрывая, произнес Баталов, улыбаясь, когда Мишка быстро слопав вареники, уже вышел из-за стола. Улыбнулась в ответ, сдерживая взвывшее внутри чувство протеста. Вымыв посуду после ужина, приняла душ, поиграла с сыном, искупала его, приготовила вещи в сад, прочитала ему сказку перед сном. В общем, делала все, дабы успокоить свою скулящую совесть и компенсировать свой дефицит в жизни сына. Мишка уснул, а я сидела на краю его кровати, давясь чувством вины перед ним и надеясь, что Баталов тоже уже заснул. Но мои надежды не оправдались, Костя ждал. Стоило лечь в кровать, как руки Кости тут же скользнули по моей груди, нежное поглаживание, лишь породило глухое раздражение, никак не отзываясь в теле, раздражение которое я не могла сейчас выразить ибо весомых причин для отказа у меня нет. Дорожка поцелуев по плечу и развернул к себе, чтобы поймать поцелуем губы, ответила, осознано выбрав вместо скандала секс. Он старался, не торопился, дарил ласки и поцелуи, и я поощряла с одной единственной мыслью: скорее бы время супружеского долга закончилось. Потому что, в каждом моем движении, прикосновении, стоне обман и притворство, ранящее нутро до кровавых борозд. Он двигался во мне, продолжая целовать и я простонав, впилась пальцами в его плечи, потому что так правильно, так должно быть в этом привычном за столько лет сценарии. И боль в душе от этих мыслей, отозвалась эхом в теле, резонируя и растекаясь, бесповоротно отравляя все внутри. Костя сделал последний толчок, шумно выдыхая, и уткнувшись носом мне в шею, прижался губами к нежной коже, обняла, прижимая к себе и закрыв глаза внутренним шепотом, про себя «Прости. Я просто разлюбила». Душ по очереди, Костя первый, а я вышла из спальни под предлогом проверить Мишку, якобы услышала шум, чтобы через несколько минут остаться в душе в одиночестве и стоя под горячими струями воды, уткнувшись лбом в кафельную плитку, клясть саму себя, давая волю слезам. *** Зал, хороший прогрев на разминке, спарринг с Андрюхой чтобы потом еще с час поколотить по груше в попытке снять жрущее внутренности напряжение. Только физическая нагрузка не снимает эмоциональную ломку, когда тебе не хватает всего одного человека рядом с собой и заметить его другими не можешь, как бы ни хотел, иначе раздражение поднимется до опасной отметки и это не объяснить никому. Удар, второй и оклик брата обрывает мой бессмысленный выматывающий забег от самого себя. Отхожу в сторону, снимая перчатки и взяв со скамейки полотенце, вытираю с шеи бегущий пот. – У тебя тут телефон разрывается от сообщений, – Андрюха протягивает мне трубку, на дисплее смс от Жени и только факт этого, уже вызывает у меня улыбку, наконец-то ответила. Сегодня пришлось уехать раньше с завода, у Дашки первый праздник в школе она выступала в самодеятельности, впервые на сцене и я не имел права отсутствовать. Поэтому переписка в попытке хоть как-то насытить внутреннюю жажду. – Это же не Ира, – произносит брат, вызывая одной фразой острое раздражение. – С каких пор я должен докладывать тебе кто мне пишет? – отвечаю, отправляя Жене сообщение. – Кто это так по тебе «соскучился»? Ты жене изменяешь? – Эй, облико морале, твой нос тут явно лишний, – вкидываюсь в момент, не стоит ему лезть в эту тему, это как потыкать раненого тигра палкой, вероятность при этом, что тебя не сожрут, слишком мала. – Смотрю последние месяца на тебя и не узнаю своего брата. – Иди в уголок поплачь от досады. – Смотри, как бы тебе локти кусать не пришлось. – Ну, так поймаешь момент, тебе же первому Ира понравилась, а я скотина опередил и взял и познакомился, а потом еще и женился. – Когда крыть нечем, то приходится нести бред. Да брат? – Андрей отворачивается и принимается убирать устроенный нами бардак в зале. – Себя-то хоть не обманывай. И ты и я знаем, как было. – Было, да сплыло. Столько лет прошло. Ира твоя жена и я ее уважаю и воспринимаю только как твою жену, придурок, – и он, прихватив грязные полотенца со скамейки, выходит за дверь, оставляя меня один на один с кипящей и жалящей внутри злобой. Бл*ть. Вот какого мать вашу, черта? Нашел, блин, на ком сорваться. Удар без защиты по груше, один, второй, третий… до ломоты в костях. Только надо бы самому себе, да по роже, а то на людей уже кидаюсь.
