- Нет! - воскликнула она резко, но тут же добавила тоном просьбы, - если вы не торопитесь.
- Нет-нет, я свободен. Абсолютно.
Мелькали дома, деревья, машины, люди, и мысли мелькали, потихоньку смиряя свой бег - езда в автомобиле всегда успокаивала Наталью Павловну.
Алексей Петрович потянулся к микрофону, и Наталья Павловна съежилась, ожидая такого ненужного сейчас грохота и залихватского крика, но тихо зазвучала мелодия, нежная, чистая, наполняя уютом и скромный, не украшенный безделушками салон машины, и потрепанные фасады домов, и дурно мощеную улицу...
- Японская? - спросила Наталья Павловна.
- Да. Вы знаете, совершенно случайно. Настраивал приемник, чтобы прослушать последние известия, и попал на эту станцию. Диапазон...
- Да, я знаю, - Наталья Павловна чуть оживилась. - В десять вечера. Я иногда слушаю. Тоже случайно как-то... Там каждый вечер в это время концерт. И так странно - другой народ, другие традиции - а музыка, такая близкая. Я каждый раз, когда слушаю концерт, думаю, что же у нас общее.
- Циклоны, - Букрин отвел взгляд от дороги и улыбнулся Наталье Павловне.
И Наталья Павловна улыбнулась Букрину, но на шутку ответила серьезно:
- Я думаю, и мы, и они близки к природе, как-то чувствуем ее особенно, не так, как другие народы, - и, чуть помедлив, спросила. - Вы меня извините, но как вас зовут?
- Простите. Не представился. Букрин. Алексей Петрович. Ваш сын служит? Где?
- В Приморье. Артиллерия.
- Ну, в Приморье пока еще не стреляют. Хотя... Сейчас везде...
- А мне не только моего сына жалко, - сказала Наталья Павловна, и голос ее снова дрогнул.
- Я понимаю. А мой - офицер. И тоже в Приморье, - Алексей Петрович улыбнулся, но тут же стал серьезен. - Я у него был как-то. Да... атмосфера такая, случись что, неизвестно в кого солдаты стрелять будут, во врага или в дембелей и офицеров.
- Но почему? - спросила Наталья Павловна, и в голосе ее вновь появились тревога и боль.
- Не знаю... не знаю, - раздумчиво произнес Алексей Петрович, но видно было, что он знает то, о чем говорит.
Букрин не отрываясь смотрел в окно, на дорогу, и руки его покойно лежали на руле, казалось, все в той же позе, как положил он их на площади, и тон был ровный, от темы разговора не менялся.
Наталья Павловна не сводила с Букрина глаз, молча требуя ответа, и Букрин заговорил вновь:
- Причин масса, их можно перечислять, но... да, и что перечисление. Действовать надо. Пока гром не грянул.
