— Тем не менее, теперь, когда вы все трое вместе, — объявила мисс Битти, подходя к главе стола, — есть очень важное правило, которое нам всем необходимо, чтобы убедиться, что мы действуем правильно. Теперь, когда я ухаживаю здесь за несовершеннолетней девушкой, я ни в коем случае не хочу, чтобы мужчины оставались с ней наедине в доме после наступления темноты. Если я здесь, отлично. Пожалуйста, заходите. Если нет, то вам не будут рады внутри. Мы поняли друг друга?
Луис кивнул.
— Абсолютно.
— Абсолютно, — повторил Джо.
Женщина снова уставилась на нее.
— Ты поняла это, Элли? Никаких мальчиков в доме после наступления темноты. Никаких исключений.
Элли пристально посмотрела на старуху.
— Затем ты ввязываешься во все эти неприятности? Отдаешь мне спальню? Эту ванную? Везешь меня по магазинам за одеждой? — спросила она ледяным тоном. — Из-за денег? Сколько ты вообще на мне зарабатываешь?
— Недостаточно, чтобы слушать эти слова.
Элли нахмурилась.
— Тогда… почему ты хочешь, чтобы я жила здесь?
Женщина сделала паузу, по-видимому, застигнутая врасплох этим вопросом. Затем она прищурила глаза.
— Ну, чтобы помочь тебе, конечно. Иначе зачем бы ты здесь была?
Глава 13
Полчаса спустя Элли сидела у кабинета своего психотерапевта. Она ожидала увидеть мужчину, но, когда дверь в маленькую приемную распахнулась, оттуда выглянула рыжеволосая женщина.
Женщина улыбнулась, напомнив ей пиранью.
— Ты, должно быть, Элли. Я Рене. Заходи.
Элли осталась сидеть, оценивающе разглядывая женщину. Ей было за тридцать… Красивая и стройная, с длинными рыжими волосами. Она выглядела стильно и профессионально. Еще одна женщина, которая явно владела собой. Рене определенно была из тех, кто избегал бы Элли, если бы встретил ее на улице.
Ни за что на свете Элли не собиралась с ней разговаривать.
Мисс Битти похлопала ее по плечу.
— Иди. Она не укусит.
Минуту спустя Элли неохотно села на пухлый диван в кабинете докторши, прислушиваясь к прохладному воздуху, с шипением вырывающемуся из вентиляционного отверстия кондиционера над ними.
— Не хочешь ли немного воды? — спросила Рене.
— Нет. — Элли наблюдала, как женщина налила себе стакан, затем устроилась в кресле.
Она взяла папку и ручку, затем ее глаза встретились с глазами Элли.
— Тогда ладно. Давай начнем. Прежде всего, хочу, чтобы ты знала, что, если не почувствую, что твоя жизнь или чья-то еще находится под угрозой, я не буду рассказывать ничего и никому, чем ты поделишься со мной во время этих сеансов. Ни твоей приемной матери, ни твоему социальному работнику. Это означает, что все, что ты скажешь мне во время наших сеансов, останется строго между нами. Ты понимаешь?
