Все знали о знаменитых ночных рейдах команды «Неповиновения», на какие почти никто не решался. Ведь в неразберихе, бывало, гибло больше атакующих, чем защитников. И только Рейсу всякий раз удавалось проворачивать удачные нападения на форты и города в ночной тьме.
— Думаю, пока это лишнее, — покачал головой Квайр, хотя видно было — он всерьёз обдумывал слова капитана. — Мы не должны так скоро обнаруживать себя.
Он потёр пальцами подбородок, что означало у него крайнюю степень задумчивости, как понял Антрагэ.
— Не стоит отказываться от прежних планов, — решительно заявил барон, когда молчание затянулось и стало просто невыносимым, казалось, воздух в каюте капитана Баквита буквально звенит тишиной. — Пускай «Стремительный» и «Неповиновение» высаживают людей на Диону, но после более тщательной разведки.
— Верно, — прищёлкнул пальцами Квайр, — надо понять, засели ли валендийцы только в особняке или в развалинах форта тоже.
— А что делать мне и «Золотому пеликану»?
— Мы действуем по прежнему плану, капитан Берек, — ответил ему Квайр, — как мудро напомнил нам господин барон. «Золотой пеликан» войдёт в гавань Водачче абсолютно официально и пристанет в порту.
Береку эта затея не нравилась с самого начала, а уж после того, как на Дионе обнаружились валендийцы, окончательно опротивела. И мысль о том, чтобы решить всё взмахом шпаги, послав в Долину мук короля, хитреца Квайра, заносчивого адрандского барона и даже проклятого виистанца, казалась с каждым днём всё более привлекательной. Возможно, ему требовался лишь маленький толчок, чтобы окончательно решиться, но пока ничего подобного не происходило, он продолжал действовать по указке фальшивого капитана.
Бывший китобой Скомакар обладал не только орлиным зрением. Он был ещё и достаточно усидчив, что в прежнем его деле было едва ли не главным достоинством. Хороший китобой должен уметь ждать, — эту истину Скомакар затвердил ещё совсем зелёным юнцом, наблюдая за гарпунёрами. Те могли часами стоять на раскачивающейся палубе их промыслового судна, а после швырнуть гарпун точно в мишень. Он с восхищением смотрел на них, когда они стояли в таких утлых шлюпках — могучие, покрытые татуировками люди, казавшиеся совсем крохотными на фоне китовой туши. И всё же они замирали неподвижно, не испытывая страха перед китом, и швыряли тяжёлый, столь неудобный в неумелых руках в ту пору совсем ещё юного Скомакара гарпун в единственно верный миг, когда кит особенно уязвим. Говорят, в Валендии обожают бои быков, где обычно спокойных животных намеренно разъяряют запахом крови и мелкими ранами, чтобы насладиться поединком с человеком, вооружённым длинной рапирой. Какая это мелочь и глупость в сравнении с поединком человека, пускай даже с помощью восьми крепких молодчиков, сидящих на вёслах, против морского гиганта — левиафана, способного одним взмахом хвоста отправить на дно шлюпку вместе с гарпунёром и восемью гребцами!
