С первым утверждением Эшли мог бы поспорить — ведь он сам был свидетелем обратного. Он присутствовал в родовом замке герцога Бардорбы, куда рисколомы доставили всех старейшин сарков. Старики сидели на полу, подобрав под себя ноги, и молча слушали открытые угрозы. Дородный, одышливый, с обманчиво мягким лицом герцог Бардорба напоминал доброго отца, из которого вьют верёвки жена и повзрослевшие дети. Быть может, со своей семьёй он и был мягок, а вот старейшины сарков ощутили на себе его железную волю. Бардорба говорил тихо, заставляя прислушиваться к себе, он объявлял требования и вскользь упоминал о последствиях неповиновения. О горящих деревнях, вырезанных под корень городах, деревьях висельников и прочих излюбленных методах усмирения непокорных, которые практиковали рыцари Веры, прозванные Кровавыми клинками.
— Не откажет, — уверенно заявил Эшли. — Вряд ли ему хочется, чтобы мы и дальше торчали в его городе. Даже без кровопролитья с пьяными солдатами слишком много проблем. Хотя бы потому, что стража смотрит в основном за ними, чем пользуется местное ворьё.
И в самом деле, на следующее утро к ним на постоялый двор пришли несколько сарков, одетых в дорожное платье. Они несли с собой крепкие посохи, а на поясах их висели не то длинные ножи, не то короткие мечи. Одежда их была хотя и не новой, но добротной и крепкой, лица они брили и волосы стригли коротко, отчего создавали впечатление вполне опрятных людей, с какими стоит иметь дело. Вот только всё рушилось, если посмотреть им в глаза — тяжёлые взгляды горцев говорили куда больше, нежели их одежда и внешний вид. Это были глаза людей, не чурающихся насилия и убийства, если надо. Тех, кто готов без раздумий пустить в дело посох или нож, чтобы изничтожить врага, и неважно, кто это: дикая собака, каких немало живёт близ дорог, питаясь объедками с постоялых дворов и телами разрезанных бандитами путников, или сами бандиты. Именно такие люди и нужны были Эшли, чтобы провести отряд через Ниинские горы в Виисту, минуя запирающие перевалы крепости.
— Ортл Ларразабал, — заявил предводитель сарков, — ты звал родичей на помощь — и мы пришли.
Он шагнул к Ларразабалу и заключил того в медвежьи объятья. У человека с не столь крепким костяком, наверное, сейчас бы все кости затрещали, но Ларразабал ответил предводителю сарков столь же могучими объятьями и даже треснул разок по спине ладонью. Эшли знал этот незатейливый ритуал горцев, с его помощью сарки определяли, достоин ли человек доверия или нет. Слабаки в горах не выживают, а потому и доверия им нет.
