Антрагэ был весьма удивлён, когда к нему подошёл капитан Квайр. Тот редко общался с бароном, всегда держа дистанцию и часто шутовски изображая вышколенного лакея. Он и теперь был не совсем серьёзен, сверкал улыбкой, однако Антрагэ хорошо умел читать по лицам и понимал — на сей раз дело серьёзное.
— Не желаете составить мне компанию в небольшой вылазке на берег, барон? — поинтересовался Квайр.
— С какой целью?
Отвечать вопросом на вопрос было не слишком вежливо, однако Антрагэ был несоизмеримо выше Квайра по положению и мог себе позволить подобное.
— Совершенно случайно в эти дни в Аземейнше гостит торговый князь Альдиче Мондави, которого так много связывает с вашей Родиной и сюзереном.
— Какая удача! — Улыбка Антрагэ была такой же насквозь фальшивой, как и у его собеседника. — Шанс поговорить с кузэном, которого никогда прежде и видел-то мельком, я просто не могу упустить.
Конечно же, встреча со «случайно» гостящим по каким-то делам в Аземейнше торговым князем, которого многое роднит с Адрандой, сюзереном и самим Антрагэ, входила в планы герцога Фиарийского. Пускай при встрече Рене Лев ничего об этом не сказал. В давние времена, когда герцогство Фиарийское было лишь на бумаге вассалом слабой, почти разорённой Долгой войной Адранды, Мондави были подданными Фиарии, но со временем предпочли стать торговыми князьями Салентины. Однако и связей с прежними сюзеренами совсем уж не теряли — ведь их земли имели достаточно протяжённую границу. Также земли Мондави граничили с Билефельце, что позволяло Мондави ловко лавировать между двумя соседями, всюду получая свою выгоду.
Кроме того, Альдиче Мондави женился на Анжелике дю Пейрак-Пейран, заслужившей титул королевы остроумия, но куда чаще и куда тише произносили другое её прозвище «мадмуазель острый язычок». Как это ни удивительно для аристократа, Альдиче женился по любви — и любви взаимной. Чем уж прозванный во время визита в Эпиналь мышонком тогда ещё наследник рода торговых князей сумел завоевать сердце самой остроумной особы в свите герцога Фиарийского — известно лишь Господу. Куда важнее было то, что отец его супруги был верным вассалом Рене Льва и приходился дальним родственником не только Антрагэ, но и графу де Кревкёру, командовавшему Чёрными рейтарами.
Выходит, к событиям, разворачивающимся вокруг Водачче, решил приложить руку и Мондави. Если вдруг и он вспомнит о присяге своих предков герцогам Фиарийским, то у сюзерена Антрагэ появляются весьма серьёзные шансы стать самым настоящим королём — ни в чём не уступающем Антуану VIII.
