— Вы выбраны стать теми, кто возглавит наши силы в Водачче, — продолжил Команданте. — Каждому из вас будет поручена особая задача, и если вы справитесь с ними, то Водачче станет валендийским.
— Я тут кое-чего не уразумел, — заявил салентинец, — с чего бы это всем нам помогать Валендии? Понимаю ещё этот солдат, — кивок в сторону усача, — но что нам, остальным, с этого перепадёт?
— Награда будет щедрой, не сомневайтесь, — ожидаемо заверил всех Команданте, — казна не поскупится на золото для вас. И к тому же я могу гарантировать всем, кто будет участвовать в миссии в Водачче, полное королевское помилование и отпущение всех прошлых грехов.
А вот это было уже очень и очень заманчиво для всех, собравшихся в этой комнате. Уж чего-чего, а прегрешений за душой у каждого из них было более чем достаточно. Перед ними сейчас стоял выбор — рискнуть жизнью, к чему им не привыкать, и в случае удачи будто заново родиться на свет, выйдя из купели такими же чистыми ото всех прошлых грехов, как младенец, или отказаться и уйти, позабыв об этом доме и предложении, сделанном здесь. Об этом варианте граф Строззи даже упоминать не стал — здесь собрались люди, всё исключительно хорошо понимающие.
Глава вторая
У чужих берегов
Торчать в адрандском порту было почти мукой для Берека. Слишком уж он привык слышать речь, звучащую сейчас вокруг него, исключительно на палубе вражеских кораблей. В последние годы, конечно, между Адрандой и Страндаром не было никаких конфликтов, даже таких, к которым привлекали бы каперов, вроде Берека. Его «Золотой пеликан» большую часть времени проводил в рейдах у берегов Валендии и Коибры, в абордажах торговых кораблей салентинцев во Внутреннем море, в отчаянных схватках с красноволосыми пиратами, служащими халинскому халифу. Но всё же Берек не забывал, что начал свою карьеру капера именно во время торговой войны между его Родиной и Адрандой.
Матросы гуляли в порту адрандской столицы, пропивали остатки своей доли от прошлого рейда и блудили направо и налево. В последнем от них не сильно отставали офицеры «Золотого пеликана». Берек понимал, что через пару дней у половины из них обнаружатся симптомы «адрандского насморка», и если матросов за это ждала порка от беспощадного Брана Мак-Морна, то с офицерами так просто не обойтись. Возможно, придётся даже выделить кое-кому из самых поиздержавшихся немного денег из собственных запасов, куда более скудных, нежели гласила молва. Иеремия Берек был богат скорее на словах, нежели на деле, и любил пустить пыль в глаза, что стоило ему едва ли не всего заработка в рейдах.
