Широко улыбнувшись, он пронзил ее восхищённым взглядом.
– Я рад, что мое первоначальное мнение о тебе оказалось наиболее соответствующим действительности.
– В смысле?
– Ты мне сразу увиделась какой-то странной, живой, чувственной. Казалось, ты делаешь то, что хочется твоему сердцу. Зашла погреться в бутик и так навскидку померила платье, к примеру, – он тихо смеялся. – Или в пургу пошла пешком с работы домой, хотя ведь даже на проезд можно занять денег, согласись. Ты живешь!
– Не всегда, – задумавшись, ответила она, бросая взгляд на кусочек солнца, сливающийся за горизонт. – Бывает такое, что я замыкаюсь и жду, когда начнется отсчет назад. До нуля…
– Смерти ждешь?
– Я часто впадаю в крайности… Но здесь что-то другое… Я ищу… я что-то постоянно ищу в прошлом.
– Может, это тебя и меняет до неузнаваемости?
– Может…
– Хочу тебе сказать, для меня невероятно важно, что ты заставляешь меня погрузиться в теплые времена, когда мама была жива.
– Твоя мама умерла? – вдруг удивилась она. Как-то не приходилось об этом поговорить. Да и виделись они всего раза три за неделю. Этого так мало, чтобы наговориться.
– Да, – с каким-то смирением в голосе ответил Костя.
– Неужели у тебя никого нет? – задумавшись, вдруг спросила она.
– Можно и так сказать. Друзья обнажили свои истинные лица, как только появились деньги. Есть приятели и коллеги. Остальные ищут расчета и на что-то надеются. Или по какой-то личной причине нуждаются во мне. Только мама любила без корысти. Мама – она мама!
Так много прозвучало любви в последнем слове, что Свете стало не по себе – она ничего подобного не испытывала.
– Значит, тебе с мамой повезло, – почему-то с грустью протянула она.
Увидев его вопросительный взгляд, Светлана объяснила:
– Меня сестра воспитала под опекой тетки. Родители в нашем детстве уехали в Америку на заработки и не захотели возвращаться. Оставили нас на попечение родственников. Потом совсем отказались, – горечь в ее глазах заставила его содрогнуться. – Наверное, там, в Америке, слишком хорошо оказалось…
– Могу только посочувствовать, – Костя взял ее за кисть и притянул вдруг к себе, желая окутать собой так, чтобы она чувствовала себя безоговорочно защищенной. – Так вот что ты ищешь в прошлом, – вдруг осведомленно кивнул он.
– И что же?
– Счастливое детство. Без него жизнь кажется совершенно бессмысленной. Но это не так.
– Нет?
– Нет. Его можно прожить по-своему в своей голове, чтобы стать счастливым и сегодня. Когда ребенок внутри тебя несчастен, взрослому тяжело радоваться жизни всем сердцем.
