Словно в ответ на его слова за окном избушки мелькнула черная тень. Послышалось неприятное, хриплое карканье.
Старый маг усмехнулся и покачал головой, передавая подошедшему графу де Нормонд сына.
— Судя по всему, ворас не так глуп, как можно было бы подумать. Он сознает необходимость вернуться в будущее, это прекрасно, прекрасно… А теперь идите! Винсент, Венсен… мой ученик, мой мальчик, — он поднялся на ноги и, шагнув к хранителю памяти, неожиданно крепко обнял его. Мужчина, смутившись, обнял старого учителя в ответ, на мгновения прижимая его к себе. По наставнику он действительно скучал.
— Я безмерно горд тобою, мое творение, — гордость звучала в голосе старика, и сомневаться в его словах не приходилось, — Ты стал достойным человеком, мудрым и способным магом, прекрасным хранителем памяти! Не тоскуй обо мне. Жизнь многогранна и, как знать… — он неожиданно подмигнул, — Быть может, однажды мы еще встретимся. Идите!
Винсент тяжело вздохнул и, ощущая ком в горле, безмолвно склонил голову. Прощаться сил он в себе не находил — тяжело было оставлять старика второй раз, оставлять, зная, на что он обречен.
— Я прослежу за тем, чтобы время восстановило свой ход здесь, — продолжил маг, — Я постараюсь не дать событиям измениться. Господин граф, берегите сына! Как знать, возможно, ему суждены свершения не менее великие, чем другим вашим потомкам. Господин баронет… — Рейнир чуть поклонился в сторону приосанившегося Ренарда, — Счастлив, что мой дар все же принес вам пользу. Идите, идите, и да, Винсент… — он неожиданно поманил ученика пальцем. Хранитель памяти нахмурился, но подошел, и старик, схватив его за ворот, заставил нагнуться, приближая губы к его уху.
Несколько слов, маленький совет, намек, идея — и он уже оттолкнул ученика от себя, загадочно улыбаясь.
— Подумай об этом, — велел он, воздевая указующий перст, — Убежден, что ты найдешь решение. А теперь, полагаю, будет лучше нам выйти на улицу — там Винсент продемонстрирует мне свое умение, а я прослежу, чтобы все было сделано правильно.
* * *
Чеслав мрачно сидел в соседних с разгромленной, заваленной гостиной покоях в глубоком кресле, отставив противно ноющую, крепко перебинтованную подручными материалами ногу, и прижав к себе болящую тупой болью руку. Последняя тоже была перевязана, подвешена к шее, чтобы, как сказал личный доктор оборотня, «находиться в покое», но облегчения рыжему это не приносило.
— Лучше бы ты позвал Альжбету, — скрипнул он зубами, когда Чарли в очередной раз прошел мимо, пытаясь среди груды ненужного хлама отыскать хоть какие-то аналоги современных медикаментов.
