— Эй, вы, там! Проснитесь, вашумать! Я хочу пить! Принесите мне воды! Дайте пить, суки!
Ответная реакция не заставила себя ждать.
В палату спокойно вошли два здоровых санитара, без видимых усилий подняли извивающегося крикуна за руки и бросили на кровать. И тут же ловко привязали руки и ноги к металлическим дужкам специальными вязками. Вся операция заняла считанные секунды и вскоре о визите представителей лечебного учреждения напоминало лишь дергающееся тело на кровати.
В открытое окно с улицы летели комары. Психи вяло отмахивались от надоедливых насекомых и только привязанный к койке парень оставался беззащитен перед многочисленными кровососами.
— Саня! Брат! — завопил парень, пытаясь стряхнуть с головы сразу добрый десяток комаров. — Отвяжи мне руку! Заедают ведь!
Наркоман, лежавший недалеко от меня, неуверенно привстал, подумал и лег обратно.
— Саня! — продолжал надрываться молодой. — Ну, помоги же!
Несмотря на то, что лишь несколько минут назад его половиной палаты подговаривали потребовать воды, никто из психов больше не обращал на молодого ни малейшего внимания. Тот продолжал дергаться и ругаться, но помогало ему это слабо.
— Саня! — заорал он снова. — Ну развяжи хотя бы ногу! Я спину совсем отлежал, болит все!
Наркоман снова неуверенно посмотрел по сторонам, задержал взгляд на двери, а затем, решившись, качнулся вперед, и в каком-то то ли замедленном падении, то ли в слабой пародии на ходьбу, переместился к кровати молодого. Не исключено, что санитары ждали подобного маневра и контролировали ситуацию через глазок. А может, опыт им подсказал, когда настанет время вмешаться. Но стоило наркоману лишь нависнуть над ногами молодого и протянуть тонкую и синюю от вен руку к вязке, как дверь распахнулась и два амбала в белых халатах стремительно ворвались в палату.
Практически не напрягаясь, они легко вернули наркомана на свое место и тут же привязали и его к железным дужкам. Наркоман горестно мычал, но на него никто не обращал внимания. Грохот закрывающейся двериоглушил и надолго раздавил слабый дребезг панцирной сетки по соседству.
Я со страхом ждал, что будет дальше. Если сейчас и меня попросят отвязать одну руку, я не рискну даже сдвинуться с места. Но что будет потом? Не захотят ли психи отомстить мне ночью?
Наркоман словно услышал мои мысли. С трудом повернув голову, он уставился на меня мутными глазами и просипел:
— Слышь, братан, отвяжи меня, а?
— Ну вот смотри: в этом нет никакого смысла, — сказал я ему как можно более миролюбиво. — Ты вот потрогал того пацана, и что? И ему не помог, и самого тебя привязали. А если я попробую помочь тебе, твое положение не изменится, но меня тогда тоже привяжут. Будем страдать вдвоем, вместо того, чтобы страдать одному. Два ведь больше, чем один? Значит хуже. Правильно?
