Он сел в машину, застегнул шлемофон и закрыл фонарь.
- "Шестой", я - "Береза", как слышите?
- Отлично! - отозвался сержант. В его голосе снова звучала радость парнишка не умел долго обижаться.
- Взлет!
Истребители взмыли в воздух.
Далеко впереди в белесом осеннем небе черненьким паучком плясала "рама".
- Следите за мной, - приказал капитан. - Заходим под солнце.
- На "раму"?!
- На "раму" и на любую другую машину, - раздраженно подтвердил капитан, уловив в голосе сержанта насмешку.
"Вот из-за этого они и гибнут, - подумал он - Молокососы". Он не желал пренебрегать ни малейшим шансом. Он выбрал бы самое безопасное направление атаки, даже если бы перед ним был безоружный транспорт. Сержанту хотелось атаковать противника эффектно, красиво. Но война - дело слишком некрасивое, чтобы заботиться об эффектах. Здесь должен быть единственный эффект - победа.
Машины развернулись и с каждым мгновением вес ближе подходили к "раме".
- Цельтесь по моторам, - приказал капитан. И через секунду: - Огонь!
От истребителя Тесленко протянулись две пушистые трассы и мягко коснулись самолета противника.
"Рама" клюнула, из нее вырвалось облачко дыма. Затем самолет начал падать, оставляя в небе клубящийся бурый шлейф.
Все произошло спокойно и удручающе буднично. Не потребовалось делать ни ошеломляющих заходов, ни атак на вертикали, ни мертвых петель.
- Ну, это не противник, - разочарованно сказал Тесленко, провожая взглядом беспорядочно падающий самолет.
- Ошибаетесь, - холодно возразил голос капитана. - При других обстоятельствах вы могли получить хороший заряд свинца.
Тесленко хотел было что-то возразить, но внезапно взгляд его зацепился за несколько серебристых точек, показавшихся далеко на горизонте.
- Товарищ капитан... слева по курсу - самолеты! - крикнул он.
- Вижу. Это "мессершмитты". Приготовиться к атаке!
2
Сержант Тесленко представлял войну по книгам да по рассказам людей, в силу различных причин находившихся далеко от фронта, а это в любом случае недостаточные источники информации. Недельное пребывание в полку ему тоже дало немного. В серьезных боях он пока не участвовал. Настоящей войны, с ее кровью, беспощадностью и жестокостью, он не видел. Если летчик не возвращался с задания, то он просто но возвращался. Если вспыхивал самолет в воздухе, то горела машина, а не человек. Сгоревшие и убитые не возвращались, раненые редко. Поэтому и бой представлялся Тесленко скорее своего рода состязанием, где надо было показать свою ловкость и смелость. И, конечно, прославиться.
