По-прежнему не было никаких известий от семьи - жены и сынишки Алешки...
Когда началась война, они жили в Витебске, и Грабарь не знал, успели ли они эвакуироваться. Он писал по разным инстанциям, пытаясь разыскать их, но безуспешно.
Они расстались, когда Алешке было два годика. Он уже хорошо бегал, бойко разговаривал. Просыпался всегда в одно и то же время, в семь утра, и кричал из спальной:
- Мама, папа! Я уже наспался! Если они с Зосей не отзывались, Алешка предупреждал:
- Папа! Проспишь рыбалку!
Летом, в воскресные дни, они втроем ехали за город, на Западную Двину. Грабарь был страстным рыбаком. Зося тоже оказалась неплохой удильщицей. Пока они ловили ершей и окуней, Алешка неутомимо, как мячик, носился по лугу.
Если Алешка жив, ему сейчас пятый годик...
Война сломала семейную идиллию Грабаря, и он боялся, что навсегда. Это могло выясниться в ближайшее время - фронт подходил к Витебску. Уж лучше бы оставаться в неведении и надеяться, чем узнать, что они погибли.
Из-за всего этого капитан стал угрюмым и раздражительным, малейший пустяк выводил его из себя.
- Что это вы вчера разглагольствовали о неумении немцев воевать? - хмуро спросил он Тесленко.
Сержант покраснел и заторопился с лямками парашюта.
- Да... так... - пробормотал он.
- Впредь поменьше болтайте о том, чего не знаете. - Капитан помолчал, поправляя парашют. - Сержант
Тесленко! В полете не отрываться, не предпринимать самостоятельных действий, следить за воздухом! Тесленко широко улыбнулся и кивнул.
- Смир-рна!
Тесленко вытянулся. Лямка отскочила, качнулась и повисла вдоль тела.
Глядя прямо в голубые, наивные глаза сержанта, Грабарь раздельно произнес:
- Никаких глупых выходок я не потерплю. Одного раза с меня вполне достаточно. Вы должны держаться за мой хвост, как... как за соску, и следить за задней полусферой.
Он взглянул на сержанта, у которого от обиды дрожали губы, и поморщился. "Надо бы с мальчишкой помягче, - подумал он. - Надо бы просто объяснить, что незачем ему в свои восемнадцать лет лезть на рожон, пока не побывает в нескольких боях и не станет опытнее".
Он хотел сказать что-нибудь ободряющее, но ничего не придумал, махнул рукой и коротко бросил:
- В машину!
На аэродроме было пустынно. Самолеты стояли на опушке возле начавших желтеть берез. Между ними неторопливо ползали бензозаправщики да сновало несколько механиков в синих комбинезонах.
В воздухе послышался гул моторов, и над аэродромом прошла "рама" немецкий двухфюзеляжный разведывательный самолет. Он уже второй день подряд утюжил небо, и его надо было сбить. Задание легкое, поэтому-то капитан и брал с собой Тесленко.
