— Гуляли, — поспешно заявила я. — Питер показывал мне город.
— Гуляли? Где? Вдвоем?
— Мам, ты чего так шумишь? Да, мы гуляли. Ты же сама меня отпустила.
Я поднялась по ступенькам и подошла ближе.
— Но я думала, что вы проведете время дома: посидите, поговорите, вспомните прошлое, обсудите будущее. Или сходите в кафе — полакомиться фруктовым льдом.
— Мы разговаривали, бродили по пляжу, смотрели на волны. Обсуждали будущее и ели лед. Все, как ты планировала…
— Я ничего не планировала! — тут же перебила меня матушка и принялась обмахиваться веером.
Хорошо хоть, цвет лица вернулся к нормальному.
— Давай не будем спорить. Я не маленькая и знаю, чего ты добиваешься.
— Я лишь забочусь о твоем будущем.
— Ну конечно. Как же всех стало волновать мое будущее.
— Что? Питер что-то тебе сказал? Обидел?
— Нет, мама, Питер меня не обидел и не сказал ничего неприятного. Все было отлично. Мы гуляли по набережной, а ты же знаешь, как там пыльно, отсюда грязь. А юбка измялась, потому что мы сидели на камнях у берега и кормили чаек.
— Чаек?
Наверное, надо было выбрать птичек поромантичнее. Чайки со своими жуткими воплями мало подходили на эту роль.
— Да.
— Как мило. — Она всплеснула руками и прижала их к груди. — Я так рада, что вы с Питером нашли общий язык.
— Мы его и не теряли, — буркнула я, направляясь в дом.
Навстречу тут же выскочила молоденькая служанка.
— Подготовь мне ванну и чистую одежду, — велела я.
Девушка кивнула и тут же удалилась.
— Айрин, подожди. — Матушка быстро вошла следом. — Но тебя не было всего пару часов. Когда вы все успели?
— Как-то успели, — отмахнулась я, подходя к графину с водой и наливая ее в стакан. — Поэтому я страшно устала, хочу принять ванну и отдохнуть. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Ты что-то от меня скрываешь, Айрин.
Родительница встала у меня за спиной, прожигая взглядом меж лопаток.
Совсем как дядя. М-да, они больше похожи, чем я думала.
— Прорывов больше не было, если ты об этом, — промочив горло, отозвалась я и сделала еще глоток.
— Питер точно тебя не обидел? Он, конечно, хороший молодой человек, и я знаю, что он не способен, но все-таки…
— Мам. — Я повернулась к ней. — Все хорошо. Я просто устала. И все. Так что перестань переживать и накручивать себя. А то вновь заболит голова.
Подойдя к матушке, я чмокнула ее в щеку и обняла, шепнув:
— Понимаю, ты волнуешься. Но совершенно зря.
— Ты же мне скажешь, если что-то случится? — отстранившись, произнесла матушка, заглядывая мне в глаза.
