4
Обед подали в Малую королевскую столовую.
Вообще-то она только называлась Малой, а на самом-то деле способна была без труда вместить два десятка человек и еще место останется. Но наше многочисленное семейство нечасто собиралось здесь в полном составе: отец как правило предпочитал трапезничать в своем кабинете, Айна до последнего времени норовила на весь день сбежать в свою Башню, дядя Тод вместе со своим семейством несколько месяцев вовсе провел вдали от Золотой, а Лиан честно признался мне, дескать, в обществе коронованных особ ощущает себя лишним, да и Шуна, само собой, тоже. Доводы, что мой названный брат не может быть лишним ни в одном месте, где рады мне самому, на него не особенно действовали.
Упертый баран.
Тем удивительней было на сей раз видеть, что столовая полна народу.
Пока мы с Лианом ездили за близнецами, дядя Тод успел вернуться из Феррестре, и теперь все три его дочки – черноволосые и зеленоглазые, похожие одна на другую – весело щебетали за столом, легко вовлекая в разговор и Айну, и Шуну, которые обычно предпочитали отмалчиваться. Даже отец, вопреки обычному, был не слишком задумчив и с заметным удовольствием слушал эту непринужденную, звонкую, как весенний ручей беседу. Сам дядя Тод о чем-то негромко говорил с дядей Патриком, а тетя Мирен предпочла терзать вопросами меня и Лиана. При этом братца она называла исключительно «милым мальчиком», от чего он периодически смущался до румянца на щеках. Да уж... к манере разговора тети Мирен надо еще привыкнуть. Она всегда отличалась своеобразием. Время от времени я приходил на выручку, если вопрос был слишком каверзным, и братец окончательно терялся. Мне-то ничего не стоило отшутиться даже от самой серьезной темы. Айна с Шуной прекрасно справлялись сами – благо, тетя их почти не трогала, а сестрички еще не научились таким виртуозным подковыркам, как их мать.
Вообще-то я никогда не был настолько же близок с этими девочками, как с детьми тети Элеи и дяди Пата, но мы отлично ладили. И теперь я испытывал искреннюю радость видеть их всех. Соскучился за долгие месяцы разлуки. После нашего эпичного возвращения в Золотую у меня было не слишком-то много времени пообщаться с кузинами – отец очень быстро отправил всю их семью в Феррестре...
Ниаре, младшей из сестричек исполнилось одиннадцать минувшей зимой. Она сидела по левую руку от меня и, волнуясь, как обычно, накручивала на палец длинный черный локон. Когда ее мать целиком отвлеклась на Лиана, Ниа тут же обращала ко мне свой сверкающий взор и засыпала множеством вопросов. На одни я отшучивался, на другие честно отвечал. А сам смотрел на нее и думал, какая же огромная пропасть лежит между этой нежной обласканной богами девочкой и теми детьми, которых мы с Лианом привезли вчера во дворец. Если они когда-нибудь случайно столкнутся в дворцовых переходах, то едва ли найдут хоть одну общую тему для разговора...
