– И самое главное – добавил мастер Чендис, – все претендентки, которые отсеются после первого испытания, получат в подарок эти три дня праздника и возможность устроить за это время свою судьбу.
– А каким будет первое испытание? – насторожились чиновники.
– Об этом даже судьи узнают только завтра, когда прибудут в столичный суд. – Многозначительно сообщил магистр, – но можете не сомневаться, никто не пройдет его благодаря знакомству или амулетам.
Послеобеденное время ушло на подготовку к завтрашнему отбору и к путешествию в княжество Воледена. К ужину мне настолько надоело примерять разные платья и рубашки, что всё сильнее хотелось сбежать. Куда-нибудь, где не будет ни серьезных девушек с иголками в руках, ни кипы разноцветного тряпья. Лучше всего подошла бы крыша мастера Чендиса, но его не было во дворце.
Вместе с Джином и прибывшим на помощь магом, магистр ставил особую защиту на зал, где завтра должны пройти первые, самые решающие испытания. И даже собирался там заночевать, чтобы никому не пришло в голову поковыряться в их щитах. Самонадеянных неучей почему-то мало пугают удары магических контуров, гораздо больше они страшатся наказания магистров.
Хотя на самом деле все наоборот… магистр поругает и отпустит, а вот щит может обжечь так, что придется не один месяц ходить в повязках и сиять полосами молодой кожи.
Ужинать я сбежала в свои новые покои. Решительно переоделась в легкую, простую юбку и блузку с собственноручно отрезанными по локти рукавами и села к столу.
Но лишь после того, как перепробовала все принесенные блюда, и отставила в сторону, не испытывая от этого обычного удовольствия, поняла, что весь день пытаюсь обмануть саму себя. Вовсе не наряды и не фрейлины портят мне настроение, а мчащийся сюда Хирд. И чем бы я ни занималась, предстоящая встреча тревожит все сильнее и забыть о ней не получается.
Так и стоит перед глазами возмущенное, презрительно кривящееся лицо брата, обнаружившего, что его целых двадцать лет нагло обманывала приблудная девчонка.
Я и сама вряд ли смогла бы простить такое коварство… даже если сумела понять. А Хирд вполне может сорваться… последние два месяца стали для него настоящим испытанием. И его терпение давно на пределе. Да еще и Густав с Юлиусом постарались потоптаться по самому больному. И можно не сомневаться, что мой невольный обман станет самым тяжелым ударом.
Побродив по комнатам и посмотрев в расцветающее звездами небо, решительно заперла все двери и окна и легла спать.
