Хирд:
– Во дворце все уже спят, – безнадёжно проворчал Густав, когда наши взмыленные скакуны замерли у ворот последней заставы.
– Коней, – не обращая на него никакого внимания, приказал я выскочившим навстречу егерям.
– А передохнуть… – заикнулся было офицер и тут же смолк, что-то рассмотрев на моем лице.
Молодец. Сообразительный. Жестко ухмыльнулся я, соскакивая с тяжело дышавшего животного.
Намного понятливее Густава, несколько раз за последние дни пытавшегося уговорить не мчаться как на пожар. Угомонился капитан лишь после моего сухого сообщения, что никто не собирался брать с собой ни его самого, ни телохранителей. Сами навязались, догнав у первой же заставы. И с тех пор Густав скачет рядом, как пришитый, в отличие от своих людей, постепенно, по одному, остающихся где-то позади.
Но если признать честно… мне пришлось им в этом незаметно помочь. Нет, само собой, никаких ловушек или препятствий не устраивал, просто не способен на такую низость. Зато не звал в курьерские кареты, которые брал на пару перегонов, когда уже едва держался в седле.
Маги все-таки люди, и даже выпив зелье выносливости должны хоть немного поспать и раза два в сутки набить желудок горячим варевом.
До Резвилла мы добрались слегка за полночь, и считали, что легко и свободно проедем к дворцовым воротам по спящим улицам.
Не тут-то было.
Везде горели фонари, и магические, и простые, слышался стук молотков, шорох пил, говор и топот снующих людей.
Возле трактиров устанавливали столы и натягивали нарядные шелковые полотна праздничных шатров, на центральной площади собирали островерхое шапито, различные карусели и открытые сцены. И везде развешивали королевские вымпелы, яркие гирлянды из разноцветных праздничных фонариков и защищенных от увядания полевых цветов.
– Что здесь происходит? – сердился я пробираясь между куч досок, гор скамеек и корзин с разной мелочью.
– Набор фрейлин, – Густав махнул в сторону застекленной витрины с королевскими указами.
– Да? – усомнился в правильности его слов, припомнив приглашение брата, – он только через четыре дня.
Но к витрине все же подъехал и внимательно изучил огромный холст, на котором придворные мазилы по пунктам расписали новые правила набора.
Очень неожиданные… но нужно сказать, весьма и весьма правильные. Хотя бы потому что теперь мне не придется передвигаться по родному дворцу перебежками, как какому-то жулику. И в столовую можно будет входить спокойно, не опасаясь нападения горячо влюбленных придворных красоток и кандидаток во фрейлины. Не в меня, как я успел убедиться на горьком опыте, а в мое герцогское кресло. Иногда так и подмывает заказать у краснодеревщиков десятка три его копий и подарить каждой из этих леди, пусть везут куда хотят и сидят сколько угодно.
