А чуть позже я ощутил тепло, обнимающее меня со всех сторон и сотрясающее согревающееся тело крупной дрожью. Его становилось все больше, и вскоре я уже напрочь забыл о том, как недавно замерзал. Теперь мне больше всего хотелось найти маму, прижаться к ее мягкой груди, рассказать про свои обиды.
Но я не знал, да и не мог знать, куда идти, поэтому просто двигался туда, куда гнал ветер. И довольно быстро, так как раздувшийся кокон стал похож на шар и временами меня просто катило, как перекати-поле. Позже, вспоминая ту ночь, я часто задавался вопросом, почему не наткнулся ни на одну из построек? Ведь не в чистом же поле мы ночевали?
Но так и не смог найти ответа, пока его не подсказал наставник.
– Ты никогда не замечал, как выглядит город или деревня после метели? – спросил он и сам себе ответил, – Хотя… вряд ли тебя выпускали. Так вот, за ночь метель плотно забивает снегом все углы, где путь ей чем-то загорожен и до блеска вылизывает свободные тропы и проходы. Вот по таким тебя и пронесло, ведь ты был слишком тяжелым, чтобы ветер мог затащить тебя через сугроб в какой-нибудь уголок. И весьма удобным чтобы катить по уже прочищенному пути. Но ведь в конце концов где-то ты остановился?
Да, остановился. Но до сих пор не ведаю, – где именно. Помню только, что устал и хотел спать. И заснул, свернувшись клубком в теплой темноте собственной пещерки. А проснулся от сильной тряски и злобного рыка стаи волков, пытавшихся мной пообедать.
Нет, я не испугался. Уже знал, что никакого вреда их страшные зубы мне не принесут. Зато рассердился, лежать, когда тебя со всех сторон тянут, толкают и скребут лапами не очень приятно. И вообще неудобно и противно.
Вот только ничего им сделать я не мог, просто еще не умел. Это сейчас при встрече с пытающимся напасть хищником я одним махом забрасываю его на ближайшее дерево и прикручиваю куском кокона, а тогда пытался ударить, оцарапать и даже укусить. Не догадываясь, что это только раззадоривает голодную стаю.
Я так и не понял, и вряд ли смогу когда-нибудь вспомнить, почему решил зарычать, как сидевший в клетке медведь, с которого скопировал образ. Но получилось очень громко, хотя и тонковато. А еще, как мне теперь кажется, весьма жалобно.
Во всяком случае достаточно для того, чтобы поднять медведицу, дремавшую в берлоге неподалеку.
Но это я тоже осознал много позже. А тогда просто слышал рев и визг, и видел огромную пасть, перехватившую мое плечо и куда-то несущую…
