– Знаю, что в стычке с Моларой ты лишилась телефона, – женщина приподняла руку и тепло улыбнулась.
Кара скользнула взглядом по коробке с новым смартфоном и отвернулась.
– Спасибо.
– Это конечно, мелочь, но я бы хотела, чтобы ты приняла его как подарок на день рождения. Может, тебе хочется что-то еще, дорогая? Скажи, и я достану все, что пожелаешь, – Вилейн отложила телефон на полку и подошла к ванне, присаживаясь на мраморный бортик рядом с дочерью.
– Ничего не нужно, спасибо. Да и день рождения уже давно прошел.
– Не так уж и давно, милая. В минувшую субботу, – женщина принялась с любовью гладить дочь по волосам. – Тебе исполнилось двадцать, и сила перестала тебя беречь. Ты должна была почувствовать. Мы условно называем это совершеннолетием. День, когда наша полная неуязвимость иссякает.
В минувшую субботу?
Кара припомнила день, что провела с Коннелами на природе, слабость и острую боль в спине.
Поэтому Молли и сказала, что десять лет ждала этого дня?
– Господин Изар отметил, что защитные барьеры принялись спадать весьма преждевременно, ведь на свет ты появилась только к шести вечера. Он считает, это последствие насильственно забранной у тебя силы, – на последней фразе голос матери ожесточился.
Она потянулась отодвинуть волосы со спины дочери, но Кара панически перехватила ее руку. Женщина удивленно застыла, но настаивать на своем желании увидеть воочию след преступления не стала.
– А когда по твоему мнению у тебя был день рождения? – мягко осведомилась она.
– Четвертого июля.
Кара почувствовала ледяное напряжение и подняла голову. Поджав губы, Вилейн сердито нахмурилась.
– Что такое?
– Не бери в голову, милая
Женщина натянуто улыбнулась, но дочь не сводила с нее требовательного взгляда.
Вилейн вздохнула.
– Мария родилась в этот день.
Кара прикрыла веки, пытаясь справиться с эмоциями.
Он приписал эту дату мне, чтобы не забывать? Чтобы не забывать, что я сделала?
– А мое второе имя… какое оно? – голос девушки дрогнул.
– Эмелия, – улыбнулась мать, проведя тыльной стороной кисти по щеке дочери.
Не Алана.
– А у… Лэя?
– Дорогая…
Глаза дочери сверкнули огнем нетерпения, а руки сильнее вцепились в ноги.
– Риар.
Не Алан.
Каждому из нас он оставил что-то от нее.
– А что такое, дорогая?
Кара мотнула головой, намекая, что ее мысли на этот счет не стоят внимания.
Вилейн дотянулась до круглой мочалки, лежащей на бортике, и выдавила на нее лужицу кокосового геля для душа. Вспенила. Бережно подняла из воды руку своего ребенка и принялась заботливо проходиться по гладкой шелковистой коже.
