— Открыто, — хмыкнул князь, предвкушая, как будет распекать нерадивого подчиненного, но это оказался не слуга.
— Разрешите, ваше сиятельство? — просунул в дверь голову жандармский офицер.
— Входите, Ковальков, — благодушно отозвался Мещерский.
— Ну, как все прошло? — с явным нетерпением в голосе поинтересовался ротмистр.
— Да уж получше, чем у вас.
— Но, он согласился?
— Да что же вы так торопитесь? Вот поэтому, у вас ничего и не вышло!
— Осмелюсь напомнить, у нас не так много времени.
— И его было бы больше, если не дурацкая инициатива одного жандарма.
— Попросил бы вас, князь!
— Не любите когда вам говорят правду в глаза? Ну так я вам и не папенька! Кстати, все хочу спросить, что он с вами сделал? Вы были такой смущенный и напуганный в тот вечер. Прямо как первокурсник в первую ночь, проведенную в дортуарах училища правоведения.
— Не смейте так со мной говорить, милостивый государь!
— Ничего, потерпите!
На Руси говорят, от сумы да от тюрьмы не зарекайся, но Стеша никогда не думала, что проверит эту беспросветную мудрость на себе. Камера, куда ее поместили, была не слишком велика. Свет сюда проникал только сквозь маленькое окошко под потолком, забранное толстыми железными прутьями решетки, а потому девушка поначалу ничего не смогла разглядеть. И лишь через пару минут, когда глаза привыкли к здешнему полумраку, она увидела окружающую ее убогую обстановку и несколько пар настороженных глаз.
— Это кто к нам пожаловал? — раздался скрипучий голос, после чего на каменный пол спрыгнуло какое-то неопрятное существо, в котором трудно было признать женщину.
Взлохмаченные как у ведьмы из детских сказок волосы, дряблая морщинистая кожа и грязная одежда делали ее больше похожей на пугало, нежели на представительницу прекрасного пола, но более всего отталкивал щербатый рот и багровый синяк вполовину лица.
— Я спрашиваю, ты кто такая есть? — осведомилась старуха у замершей от отвращения девушки.
— Степ-панида Фи-липпова, — заикаясь, ответила та.
— А сюда как попала? — продолжила допрос старая карга.
— П-полиция арестовала.
— Ишь ты, беда-то какая! А за что?
— Да ты что, Матрена, не видишь, что за мамзеля перед тобой? Небось, соблазнила пьяного офицерика, а потом зарезала! — раздался с нар чей-то глумливый голос.
— Видать, заплатил мало! — подхватил еще кто-то.
— Я не проститутка! — вспыхнула Стеша.
— Гы-гы-гы, — забулькала противным смехом старая карга, — а кто же ты тогда есть? Одежа на тебе господская, но сама ты на благородную не больно-то смахиваешь. Стрижена опять же коротко, не иначе от тифа или еще какой заразы стригли. Как есть подстилка господская, которую попользовали, а как надоела выкинули прочь. Таким как ты одна дорога в гулящие!
