— Твою дивизию! — сморщился как от зубной боли моряк.
— Еще раз прошу прощения за бестактность, — осторожно поинтересовался князь, — но не вы ли были тем офицером?
— Я!
— Какой пассаж! Но зачем?
— Так получилось. Этот придурок приставал к ней и едва не покалечил заступившегося за нее мальчишку. Вот она и схватилась за револьвер.
— Невероятно! Я просто ушам своим не верю. Но как там оказались вы?
— На самом деле случайно. Ну а там все покатилось…
— Понимаю… точнее совсем не понимаю! Неужели нельзя все было сделать по закону, обратиться в полицию?
— И ославить девчонку на весь свет?
— Тоже верно. Но неужели теперь лучше?
— Послушайте, князь, — с надеждой в голосе попросил Будищев, — помогите мне уладить это дело, а. Я в долгу не останусь!
— Вы мне что, деньги предлагаете? — вспыхнул чиновник.
— Ну что вы, — отмахнулся подпоручик, — я, если надо будет, за вас любому горло перегрызу. Только помогите!
— Тише, голубчик. Я вас понял. Знаете что. Отправляйтесь-ка домой и хорошенько выспитесь. Будьте покойны, я все сделаю. Дело, конечно, непростое, но, если все так, как вы говорите, ничего ужасного еще не произошло.
— Но как же она там…
— Ну, во-первых, раньше надо было думать, — наставительно заметил Мещерский, — а во-вторых, я обещаю, что вашу протеже не будут слишком уж притеснять.
— Что значит, притеснять?
— О. милостивый государь, поверьте мне, что в женских камерах подчас творится такое, что бывалый каторжник придет в сущее изумление. Но я распоряжусь, чтобы вашу воспитанницу перевели в одиночку. На это моих скромных возможностей хватит.
— А можно…
— И свидание тоже можно будет устроить. Но не сегодня.
— Что же, и на том спасибо, — с потерянным видом отозвался Дмитрий и вышел вон.
Князь участливо проводил его до вестибюля, дождался, пока подпоручику подадут пальто, еще раз посоветовал не горячиться и не делать глупостей, после чего они расстались.
Будищев шел, не разбирая дороги, пока не наткнулся на чьи-то сани и в недоумении стал озираться.
— Что это с вами, барин? — спросил извозчик.
— Что? А, нет ничего. Просто зарвался я. Да, братец, зарвался!
— Оно и видно, что ваше благородие не в себе. Ехать-то куда будете?
— Ехать? Пожалуй…
Вернувшись в кабинет, Мещерский не стал устраиваться за столом, а расположился на диване, где только что сидел Будищев и с задумчивым видом посмотрел на пустой стакан и тарелку с недоеденными бутербродами.
«Вот мерзавец, не убрал до сих пор!» – с досадой подумал он о служителе и хотел было пойти и наказать его, но тут раздался осторожный стук в дверь.
