Тихон остановил старика:
— Не-ет, отдыхай, Кузьмич. Задержимся, утром один здесь командуй. Шевели, шевели людей!
Сплавщиков ожидала работа самая несложная. Но, как и всякое дело на реке, — физически очень трудная. Что, кажется, проще: догоняй ту плитку, ошлангуй ее вкруговую канатом и тащи двумя лодками к берегу. А там покрепче зачаль за какую-нибудь ветлу…
Лодки растянулись по всей ширине Чулыма, слабые желтые огоньки то исчезали, то чиркали темноту над гребнями тяжелых волн. Напрягая глаза, рулевые вглядывались в черную ветреную круговерть.
Иногда в этой дикой пляске темноты и волн Романов терял ощущение времени и пространства. Лодку швыряло в сильной качке, и Чуднов каким-то поистине чудом подставлял ее корму вольному разбегу воды. Мокрый, напряженный, начальник молотил и молотил веслами по волнам, рядом на скамейке с хрипом дышал Павел Логачев.
— По борту справа-а-а… Павел, суши весло-о!
У Тихона похолодело внутри. Не понял он сразу, что же случилось с его-то веслом? За карчу, за топляк зацепил… Только бы не сломать, запасное забыли! Ага, песок… Вот и хорошо, значит, плитка сидит на мели… Теперь она смирная…
Мужики опустили весла, выпрямили затекшие, онемевшие спины, вытерли мокрые лица. Тихон кричал в ухо Логачева:
— Я кого помоложе просил… Зачем увязался?!
— Старость работой молодится! — хрипло закашлялся Павел и полез с канатом в воду.
Это была опасная борьба с рекой, с расходившейся стихией. В горловине высоких берегов ветер дул вниз по течению, Чулым быстро уносил донки с березой. Он будто смеялся над этими молчаливыми людьми, что были непостижимы в своем осознанном упорстве. И река, восхищенная этим нечеловеческим упорством, начала сдавать…
Вторую плитку сплавщики догнали где-то у левого берега.
— Эге-ей! — ревел о помощи бас Андрюхи.
Темная глыба плота скорее угадывалась слева по борту. Только по частому и сбивчивому плеску волн начальник и почувствовал, что она совсем близко.
Багром кормовщик Чуднов подтянул лодку, поднял фонарь.
Опоясывали канатом плитку Романов и Андрюха. Холодная волна ожгла руки по плечи, заводить такелаж следовало в воде…
— Го-то-во!
— …То-во! — донес ветер оборванный голос Андрюхи.
Пять весел дружно заколотили по волнам. Рядом тянула канат к берегу лодка Андрюхи. Долго, кажется бесконечно долго, тянулись лодки к правому берегу. На яр крепить концы канатов полезли другие мужики.
Под берегом, в затишке, малость отдохнули, вычерпали из лодок воду. Начальник торопил сплавщиков:
