Никто не ожидал, что к столу выйдет Дарья Семикина. Вроде не из тех она, не из речистых в поселке.
— Говори, Фроловна! — ласково ободрила женщину Никольская и постучала карандашом по столу.
Крепкая, с густым румянцем на лице, а его и сумерки не гасили, — Дарья шла к столу с волнением.
— Я что хотела… Я говорить-то не хотела, да Витек меня подвел к столу. Вишь, как по нему война-то прошлась… А многих и на-вовсе в землю запахала… Мы тут, верно, хоть так-сяк, да живы. А на фронте каково достается родимым? Правду сказал Виктор: голоруким с немцем не повоюешь. Так что подмогаем миром самолеты строить, отправим поскорей березу! Ну, нас, кто на реке каждодневно, нас чево уговаривать… Ты же, Романов, сходку собрал больше тех ради, кто домовничает. Сидят кои по домам, не без того! У одних детишки малые — другие старикуют. Что ж, пусть которые и детные… Только, как сенокос подошел, — все на еланях! Одни через «не могу» литовками машут, другие ребятню кому-то спровадят и тоже промышляют траву. Теперь, считай, сена поставили. Так что милости просим, домовники! А что до меня — я со сплотки в лодку прошусь, выбираю, где потяжельше!
— Правильно, Фроловна!
— Надо помочь!
— В самый комель попала — всем завтра на реку!
«Так, так!» — стучало все в Тихоне, и ему уже не сиделось на стуле.
Шум не стихал, и Белобородов едва водворил тишину.
— Кто еще? А то Тихон Иванович просил слова.
— Чего рассусоливать…
— Верши, Иваныч!
Романов выступать не любил. Красно говорить не умел, еще не наловчился, а потом знал, что рабочим всегда наперед известно, что начальство скажет. В самом деле: с чего бы это самое начальство ни начинало, кончит все тем же — надо выполнить и перевыполнить… План сплава леса увеличивался с каждой навигацией, а число рабочих все меньшало. И понимал своим рабочим нутром начальник, что людям нужно сейчас одно главное: поддержать их силы до конца этой страшной войны.
— Помню, косился кой-кто на меня — зажимал будто хлеб… Толковал, да и теперь скажу: намеренно мы со счетоводом харчи экономили. Зимой-то с питанием не в пример лучше! Картошка, огородная солонинка, а то и мясишко… Вот весной, летом у нас голодней, внатяжку живем, а самая работа! Потому теперь и даем хлеба побольше…
— Да сходно выходит, товарищ Романов!
— Безобидно, почти по килу получаем!
— Больше килограмма никак нельзя. — широко развел руками Тихон. — И я, товарищи. напомню… Завтра, кто домовничал, да придет — несите свои топоры, — вицы придется рубить и клинья тесать. И еще: денечков на переборку маты у нас в обрез — Иванов торопит, — вы уж сами себя шевелите на реке. Мы возьмемся за дело, а дело, как говорится, возьмется за нас… А сплавконтора за оплатой не постоит. Четвертная в день каждому — гарантия!
