7
Из-за того, что не спал после разговора с Вероникой, окончательно заблудился во времени. А со своими молодчиками из 8 «А» совсем позабыл об остальных классах. Да еще и часы начали отставать и, как водится, перестали совпадать со школьными звонками поэтому я безбожно опоздал на урок к 5 «В». Перед этим преспокойно обедал в столовой и читал о том, как подчиненные издевались над беднягой Акакием Акакиевичем, сыпали ему бумажки на голову, а он только смотрел на них, как затравленный зверек: «Зачем вы меня обижаете?» В общем, пятиклассники, как-то по-хитрому переглядываясь, не преминули спросить о причине моего опоздания:
– Евгений Леонидович, а где вы были?
Я знал, что некоторые из них, конечно, меня уже видели, и потому ответил без обиняков:
– В столовой. Не уследил за временем.
– Вы ели? – осторожно поинтересовался один вихрастый мальчик. А я уже видел по их лицам, что они вот-вот прыснут от смеха.
– Я? Ел, – немного растерянно признался я, и после этого добрую половину урока учеников невозможно было угомонить. Оказывается, это они надо мной так подшутили, заметили, что мои инициалы складываются в слова: «Я ел». Разумеется, Яшин Евгений Леонидович. Как я сам об этом ни разу не задумывался?
А потом началась какая-то катастрофа, я уже приготовился идти в 8 «А» с гоголевской «Шинелью» в руках, но меня остановила Екатерина Алексеевна, учительница математики.
– Ваши дети – это просто нечто! Представляете, они пришли ко мне на урок неподготовленными! Но что самое интересное: сговорились обвинить во всем меня. Будто бы это я им ничего не задавала, будто у меня склероз. Я еще никогда не сталкивалась с такой откровенной наглостью и хамством, – она говорила так агрессивно, что брызгалась слюной, и мне приходилось несколько раз отступать. После каждой моей попытки отойти на безопасное расстояние, Екатерина Алексеевна подходила все ближе и уже очень угрожающе наталкивалась на меня всем грузным телом. Я пообещал, что мои восьмиклассники непременно будут наказаны и я обязательно позвоню родителям Саши Протасовой, чтобы «их дочь совсем не распустилась».
Наконец, направился в класс, прогоняя в голове серьезный разговор о том, что так не поступают, это неуважение к учителю, лучше честно признаться, когда вы не готовы и т. д. и т. п. И тут на меня налетела уже Вика Кирюшина – с выпученными глазами и растрепанной головой.
– Евгений Леонидович, там… Скворцов, – она никак не могла отдышаться, и я протянул ей бутылку с водой.
