Нет, мозг. Это не так, как это работает. Заблокируй его. Заблокируй его к чертовой матери.
— Мы будем в моем кабинете, если тебе что-нибудь понадобится, принцесса.
Папа и Агнус встают.
Я была слишком поглощена разговором со своим мозгом, чтобы заметить, что они замолчали.
Папа улыбается мне сверху вниз.
— Давай потом покатаемся верхом.
— Я не умею ездить верхом на лошади.
— Ты умеешь, — улыбается он. — Нам просто нужно освежить твои воспоминания.
Только после того, как он и Агнус исчезают наверху, я вспоминаю, что сижу за столом с Ноксом и Тил.
Наедине.
О, Боже. Что, черт возьми, я должна теперь делать?
Бежать? Нет, это было бы невежливо.
Спрятаться под столом? Это было бы безумием.
Я намазываю щедрое количество джема на свой тост и не тороплюсь придавать ему форму, будто я художник или что-то в этом роде. В этот момент я бы сделала все, чтобы избежать их компании, но я не настолько доверяю своим ногам, чтобы унести меня отсюда.
— Ты в порядке? — Нокс откусывает булочку. — Ты молчишь со вчерашнего ужина.
Тил смотрит на меня из-под своих длинных густых ресниц, но ничего не говорит.
Ты взрослый человек. Признайся в этом, черт тебя побрал.
Сделав глубокий, прерывистый вдох, я, наконец, поднимаю голову, все еще сжимая тост.
Две пары глаз внимательно наблюдают за мной. Карие и полуночные глаза.
Вот почему и Нокс, и Тил выглядели так знакомо, когда я впервые встретила их — или встретила их снова.
— Я помню, как встретила вас много лет назад.
Мой голос тяжёлый от переполняющих эмоций.
Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить.
— Я сожалею о том, что сделала ма. Я...
мне так жаль.
— Наконец-то. — Нокс постукивает себя по груди. — Мне было больно, когда ты не вспомнила меня. Это поразило меня прямо в крошечное пространство в сердце.
— Твои извинения для меня ни черта не значат, — небрежно говорит Тил, потягивая кофе. — Это не вернет мне того, чего я лишилась.
Я морщусь.
— Ты говоришь как сука, Ти, — произносит Нокс с небрежностью, будто это обычное явление. — Есть кое-что, что тебе нужно знать о Тил, Элли. У нее странный способ самовыражения. Хорошо, теперь, Ти, повтори это, подумав над словами.
— Верно. Ладно. — она поднимает голову, складка пролегает между ее бровями. — Я имела в виду, что тебе не нужно извиняться за то, чего ты не делала.
— Видишь? — Нокс ухмыляется. — Это было не слишком сложно, не так ли?
Однако Тил не сосредоточена на нем. Все ее внимание падает на меня, и я чувствую себя мышью, преследуемой кошкой.
