– Вы сказали, что проходили подготовку. На солдата. И что же это была за подготовка?
– Нам читали лекции.
– Лекции?
– Да, по истории военного искусства. О Ганнибале, Александре и Цезаре.
– Книжная мудрость, – фыркнул презрительно Шарп.
– Юристу без книжной мудрости не обойтись, тем более юристу, который спас вам жизнь, лейтенант.
Шарп хмыкнул, понимая, что заслужил упрек:
– Так что там случилось? Ну, когда вы спасли меня? Вы застрелили своего сержанта, но почему вас не слышали французы?
Виченте задумчиво нахмурился:
– Буду честен с вами, лейтенант. Сержанта я застрелил еще до того, как увидел вас. Он призывал солдат сбросить форму и разбегаться. Одни слушали его, другие нет, вот мне и пришлось применить оружие. Все это очень печально. Большинство моих людей сидели тогда в таверне около реки, поблизости от того места, где французы построили баррикаду. – (Шарп никакой таверны не заметил, но, с другой стороны, ему было не до этого.) – А потом я увидел вас. Сержант Мачедо, – лейтенант кивнул в сторону крепкого, смуглолицего мужчины, ковылявшего вслед за ними, – хотел отсидеться в таверне, а я говорил, что пришло время сразиться за Португалию. Не могу сказать, что меня все послушали, поэтому я вынул пистолет и вышел на дорогу. Думал, что погибну, но кто-то же должен был подать пример.
– И они пошли за вами?
– Пошли, – кивнул Виченте. – И сержант Мачедо показал себя с самой лучшей стороны.
– Вы хоть и чертов законник, а солдат неплохой.
– Да? – удивился молодой португалец, но Шарп знал: в такой ситуации вывести людей из таверны под пули и сабли драгун может только прирожденный вожак.
– И что же, все ваши поэты и философы вступили в армию? – спросил он.
Виченте смущенно отвел глаза и опустил голову:
– Увы, некоторые перешли на сторону французов.
– Как так?
Лейтенант пожал плечами:
– Многие полагают, сеньор, что будущее человечества связано с теми идеями, которые провозгласили французы. Мы, португальцы, немного старомодны, и, как результат, некоторые находят вдохновение в трудах французских мыслителей. Они отвергают церковь и старинные обычаи. Они против монархии и незаслуженных привилегий. Их идеи волнуют и будоражат. Вы ведь знакомы с ними?
– Нет.
– Но мне родина дороже месье Руссо, – грустно признался Виченте, – поэтому, прежде чем стать поэтом, придется побыть солдатом.
– Вот и правильно, – одобрил Шарп. – В жизни всегда надо выбирать что-то полезное. – Они поднялись на бугорок, и Шарп, увидев впереди реку и небольшой поселок, поднял руку, останавливая Виченте. – Это и есть Барка-д’Авинташ?
