– Сэр!
Харпер сумел догнать лейтенанта, опередившего своих солдат на десяток шагов.
– Что, сержант?
Всегда «сержант». Хоть бы раз назвал Патриком или Пэтом.
– Что мы делаем, сэр?
– Атакуем баррикаду.
– Они ж нас выпотрошат, сэр. Эти ублюдки вывернут нас наизнанку.
Впереди драгуны поднимали карабины. В отличие от винтовки карабин – оружие гладкоствольное и, следовательно, неточное, а раз так, то драгуны будут ждать до последнего, но потом дадут залп, и этот залп будет помощнее того, на который способны британцы.
– По-моему, они это знают, – добавил Харпер. – Сэр.
Шарп был согласен с ним, хотя и не ответил. Приказав пристегнуть штыки, он рассчитывал испугать, зная, что солдат со штыком выглядит для врага куда страшнее. Но драгуны, похоже, попались не из робких, и блеск стали не произвел на них ни малейшего впечатления. Шарп знал, что должен сдаться, и, наверное, сделал бы это, но как сдаваться, когда никто даже не выстрелил? Он добавил шагу, рассчитывая, что хотя бы один драгун выстрелит и это будет для него сигналом остановиться, бросить саблю на землю и спасти своим людям жизнь. Решение, что и говорить, неприятное, и если только Господь не совершит чуда…
– Сэр? – пропыхтел Харпер, с трудом поспевая за офицером. – Они нас перестреляют!
– В строй, сержант, это приказ.
Достаточно будет и того, что драгуны подстрелят его одного.
– И вас, к чертям, убьют!
– А может, испугаются и побегут, – бросил через плечо Шарп.
– Боже, спаси Ирландию! Да зачем же им бежать?
– Потому что Богу нравятся зеленые куртки. Почему ж еще.
И тут французы не выдержали и побежали.
Шарпу везло всегда. Не по-крупному – его матерью была потаскуха с Кэт-лейн, умершая при родах и не успевшая ни разу приласкать единственного сына, а детство прошло в мрачном лондонском приюте, за хмурыми стенами которого о питомцах не заботился никто, – а в тех мелочах, когда успех отделяет от поражения ширина пули. Фортуна свела его в темном туннеле с загнанным в ловушку султаном Типу, и она же обезглавила при Ассайе адъютанта сэра Артура Уэлсли, так что, когда конь генерала пал от удара пики и сам он оказался в окружении врагов, именно Шарпу случилось быть рядом и спасти будущего герцога от неминуемой смерти. Все удача, чистая удача, в которую Шарп и сам порой не верил, как не верил сейчас, когда увидел, как драгуны вдруг выбрались из-за баррикады и пустились наутек. Что такое? Уж не помер ли он? Или ему все снится? Огрели по башке, вот и мерещится всякое. Но потом за спиной у него раздались восторженные крики, и Шарп понял, что ничего ему не снится. Противник дал деру, и это значило, что он будет жить и дальше и его люди не пойдут в плен к лягушатникам.
