Существующая рабочая земледельческая сила может, по его мнению, обработать почти вдвое большее пространство земель, чем она обрабатывала при крепостном праве. Кроме того, у крестьян остаются свободными зимние месяцы, которые они могут всецело употребить на обработку продуктов. «Далее, – говорит Жуковский, – самая техника тех производств, о которых идет речь, как напр., свечного, кожевенного, сапожного, кирпичного, ткацкого, не слишком сложна и вполне усвоена крестьянами разных местностей. В отдельности, стало быть, и с этой стороны дело не представляет затруднения; наконец, весь материал, нужный на производство всех означенных удобств, составляет почти всюду предмет местного производства, а не добывается из-за моря».
Если и есть затруднения на пути к созданию крестьянской промышленности, то эти затруднения заключаются в разрозненности и отчужденности крестьянских хозяйств друг от друга. «Одно крестьянское тягло, или хозяйство, – говорит Жуковский, – не может само по себе удовлетворить всем означенным требованиям, а всякое тягло тянет врозь от другого, ищет обогащения на счет другого».
«Весь ответ, – продолжает Жуковский, – стало быть, в том, что если бы крестьянские общества составляли сколько-нибудь связанные внутрихозяйственные единицы, то дело, которое не под силу отдельному хозяйству, могло бы быть выполнено рядом хозяйств. Ведь есть же и теперь села, занимающиеся известными промыслами и усвоившие их в довольно совершенной степени; в этих селах существует даже первая ступень к коллективному фабричному труду – разделение труда; что же мешает крестьянским обществам развиваться далее в том же смысле?».
Говорят, что крестьяне не понимают выгод, которые они могли бы извлечь из взаимной помощи в промышленном отношении. Жуковский не отрицает наличности такого непонимания, но утверждает, что оно вызвано легко устранимыми причинами. Главную из них он усматривает в денежных повинностях и оброках, лежащих на крестьянах.
«Натуральная повинность, – пишет Жуковский, – тяжела, но средства ее в руках крестьянина, это – его труд, его рабочая сила. Относительно натуральной повинности общество может согласиться между собой и общими силами отправить ее с некоторым облегчением. Относительно денег – другое дело, тут каждый добывай деньги за себя и добывай их врозь… Итак, бич крестьянина – это деньги. Свое довольство он мог бы устроить без денег. Из того, что он потребляет, значительная часть и теперь достается ему без помощи денежных знаков. Он покупает соль, говядины он почти не ест, но он мог бы иметь ее и без помощи гуртовщиков. Он сам ткет теперь свою рабочую одежду и потому в этом отношении стоит на дороге правильного экономического хозяйства. Колеса и земледельческие орудия он покупает, но также нельзя сказать, чтобы он сам не мог приготовлять и того и другого. Точно также нельзя сказать, чтобы сельские общества не могли устроить своих кирпичных заводов, иметь своих печников и строить дома, не прибегая к найму, собственными экономическими средствами. Точно также нельзя сказать, чтобы они не могли топить сало и выделывать кожи. Нельзя сказать, чтобы они были неспособны развить у себя дома и дальнейшую мануфактурную и фабричную промышленность».
