Здесь, в этот момент, его власть надо мной абсолютна. Единственный, кто может покончить с этим, это он, и он это знает.
И осознание этого заставляет меня хотеть уйти.
Какой в это смысл?
Оставшись наедине с тем, что мне нечего делать, кроме как придумывать способы заставить его страдать, ни один из которых я никогда не надеялась осуществить, я пытаюсь отгородиться от мира. Все в этом месте кажется неправильным, но, привязанной к этому проклятому дереву, от него никуда не деться.
Если бы мои родители увидели меня сейчас…
У меня сводит живот. Я чувствую себя так, словно каким-то образом предала их, обесчестила. Ради всего святого, я дочь пастора. И я не только спала с мужчиной, который воплощает в себе все, что они презирают, человеком, который не является моим мужем и которого я ненавижу. Я позволила себе оказаться здесь… подобная им. Связанная и раздетая, под пристальными взглядами десятков возбужденных байкеров.
Мои родители отреклись бы от меня. Никакое покаяние не освободило бы меня от этого.
Я отворачиваюсь или закрываю глаза, но это не дает мне возможности убежать, когда я слышу, как женщина кричит от удовольствия или Пип стонет, чтобы Моника сосала его сильнее.
Никто не приближается ко мне, но это не значит, что никто не смотрит.
В любой момент времени тот или иной парень не сводит с меня глаз. Они наслаждаются моей наготой, лишенные рассудка от моего стыда. Я начинаю понимать, что имел в виду Спайдер, когда сказал, что я собираюсь быть развлечением. Пока некоторые пары целуются, они наблюдают за мной, как будто вид моей наготы разжигает их похотливые аппетиты.
Спайдер плюхается в кресло рядом с усталым и побитым, но взволнованным Страйкером, и они вместе прикасаются кончиками своих пивных бутылок в знак приветствия. Кивая на что-то, что говорит Страйкер, Спайдер даже не смотрит в мою сторону. Я ненавижу, что его невнимание причиняет боль.
Время от времени он посылает Монику или Пипа проверить, как я, но они ничего не говорят, только осматривают меня, проверяют веревки, а затем возвращаются на вечеринку, игнорируя мои сердитые, приглушенные крики.
Было бы легко подумать, что Спайдер безответственно относится к моей жизни, подвергая меня опасности не только со стороны здешних людей, но и со стороны любых диких животных поблизости. Но никто ко мне не прикасается, кто-то всегда находится достаточно близко, чтобы услышать свист, на меня смотрит множество глаз, и поблизости нет животных. Ну, во всяком случае, не четвероногих. Может, он и оставляет меня в покое, но я не одна.
