Ковач искусный, что огнем невиданным
>575 В Гефестовом горниле новом выковал
Тебе, зажав клещами, сердце медное
На угольях, горящих жаром пламенным?
Кто скованное сердце закалил тебе,
Несокрушимым и жестоким сделавши?
>580 Проклятье вам, о пальцы окаянные!
Будь проклято искусство ваше мерзкое!
Будь проклята десница, мне зловредная,
И грудь, и сердце девы сделав медными!
Был дерзок, словно новоявленный Киклоп,
>585 Свирепый, кровожадный и прожорливый,
Кто так жестоко, из людей единственный,
Тебя из меди изваял на горе мне.
Кто за живого может выдать мертвого?
Кто выпившего чашу яда смертного
>590 Зовет послушать пенье сладкогласное?
Живой перед тобою труп. Чего же ждать?
Вот до чего ты довела влюбленного!
Из камня сердце у тебя жестокое!
Эрот, Эрот несчастный, огнедышащий,
>595 Меня, твои, как угли, стрелы жгучие
Палят, увы! Ужели лук твой бьет огнем?
Огнем, конечно. Но о чем ты думаешь?
Двоих ведь и Гераклу одолеть нельзя,
[47]А уж с тремя-то цепкими Харитами
[48]>600 Куда тебе, мальчишке, было справиться:
Ведь, как ни ускользал ты, но попался им
И, словно подневольный, им покорствуешь;
А пролетая и порхая над землей,
На красоту повсюду ты работаешь:
>605 Хариты напрягают тетиву тебе,
Вооружая, как слугу послушного,
И, хоть беглец ты, служишь им как верный раб,
И никуда не в силах убежать от них.
С улыбкой, даже сладкой, как ты лют, Эрот!
>610 Куешь ты ковы, вижу, неизбежные.
Как будто шутишь, ну а сам свирепствуешь!
Могучими руками бьешь без промаха
И ранишь беспощадно. Даже матери
Твоей не пощадили жала стрел твоих.
>615 Ниобы слезы видя, селянин сказал:
О, как же может камень этот слезы лить?
[49]Но вот одушевленный, дева, камень твой
Никак не хочет даже пожалеть меня.
Меня из лука бьешь ты, словно цель свою.
>620 Всех дев в селеньях здесь превосходящая.
И коль назначить суд о красоте твоей,
Киприде б снова не досталось первенство,
Хотя судьею здесь бы и назначили
Любовника Париса златокудрого.
>625 Как нежен поцелуй твой, кудри локонов,
Какою негой все в тебе исполнено,
Но вот душой подобна адаманту ты.
И меж Палладой мучусь я и Пафией!
Кто ж эту жажду вытерпит Танталову?
>630 Я Зевса выступаю обвинителем:
С любовью не знаком он, раз не ринулся
На землю к нам за девой, что прекрасней, чем
Даная, Леда, Ганимед с Европою.
Да и твои морщинки ведь, по-моему,
>635 Милее будут соков свежей юности;
И осень будет краше у тебя, поверь,
Любой весны цветущей, а зима твоя
Теплее, чем любое лето жаркое.
Но скинь свои одежды, обнажи себя,
>640 Чтоб слиться нам телами оголенными:
