К поселку, где в довольстве полном жил народ:
>190 В полях там зрели злаки всевозможные
И всевозможных стад там было множество,
Мужи там были, жены, дети, краше звезд,
И тароватым был трактирщик тамошний.
Она поселок издали увидела,
>195 Но не решалась все ж входить в него одна.
Однако, к самой подойдя околице,
Дрожа от страха и с большой опаскою,
Она вошла в какой-то дом заброшенный:
Лишь плач и горе ей служили пищею,
>200 И слезы только утоляли жажду ей.
Ведь без Харикла, и судьбы Харикловой
Не ведая, рыдала без конца она,
Предполагая, что настал ей смерти час:
— Вот я, несчастная трижды от самого дня зарожденья,
>205 Вот я в мученьях несчетных страдаю и плачу всечасно,
Здесь, изнывая, лежу я и чахну от тяжкого горя:
Парка меня роковая опутала черною сетью
И передышки ни ночью, ни днем нс дает она гневу.
Тот. на кого я недавно взирала несчастная, кто мне
>210 Был постоянной утехой при муках от страсти любовной,
Тот, кого я беззаветно любила, Харикл, роковою
Мрачною тенью окутан, лежит ниспроверженный смертью.
Мертвый лежит он, и взор мой уж больше его не увидит:
Света дневного лишила его непреклонная, злая,
>215 Черная Мойра, стрелою жестоко пронзив аравийской.
Губы, что я целовала, которых я жаждала страстно,
Испепелило навеки всесильное жгучее пламя,
Очи, блиставшие ярко, угасли и тьмою покрыты,
Кудри, что пышно вилися, кровавая грязь осквернила.
>220 О я злосчастная! горем я лютым терзаюсь, Дросилла.
Я, от родителя втайне, решилась на дерзкое бегство,
Я поплыла по пучине валов многошумного моря,
Я, от пиратов скрываясь, блуждала по горным высотам,
Ради Харикла, о горе, лила непрестанные слезы,
>225 В рабстве я жизнь проводила и мучилась я непрерывно,
В ковы тяжелые шею мою кузнецы заковали,
И, наконец, я с повозки упала стремглав по обрыву,
Волны меня подхватили и били о скалы морские,
Мучая сильным прибоем, по брегу бесплодного моря.
>230 Лишь на коре уплыла я, случайно свалившейся с дуба.
О, как я горько рыдаю, Харикл мой, тебя вспоминая,
О, как отрадно мне было с тобою, о мой ненаглядный!
Ну а теперь одиноко я мучаюсь денно и нощно
И светоносного солнца я видеть уж больше не в силах.
>235 Вот так она рыдала, и услышала
Ее одна старушка добросердная,
Нашла, взглянула на нее и ахнула.
Любезно, подойдя к ней, поздоровалась,
К себе сейчас же повела ее домой
>240 И пообедать пригласила ласково.
Поев немного, задремала девушка
(Уже темнело и спускался мрак ночной)
И, легши со старушкой на подстилочку,
Она заснула сладко, сном целительным
